Во время гастролей Yes по Австралии вокалист Джон Андерсон дал интервью журналу GoSet. Скан статьи был очень неровный и пару абзацев разобрать не удалось.
Йес… Посланные Богом
Журнал Go-Set, апрель 1973 г.
Источник: Yesfans.com
Yes не похожи ни на одну из сонма европейских и американских групп, побывавших в Австралии за последние три года. Не только по причине исключительной музыкальности, но и благодаря первоклассному исполнительскому мастерству они остаются одной из самых прогрессивных групп мира. Их музыка впитала традиции классической музыки.
Однако, технологии для Yes необходимы не для примитивных трюков и внешних эффектов. Многослойные каскады звуков клавишных инструментов – неотъемлемая часть саунда Yes, замысловатые партии которых создают магию музыки.
С момента зарождения группы только Джон Андерсон (вокал и тексты) и бас-гитарист Крис Скуайр остались от оригинального состава. Мировое признание пришло лишь с выпуском третьего альбома, кстати, названного The Yes Album, в котором присутствует нынешний гитарист Стив Хау. Четвёртый альбом Fragile продемонстрировал ещё более продвинутых, сложных Yes, с большим влиянием классики. На этой записи дебютировал экс-органист группы Strawbs Рик Уэйкман.
После выхода пятого альбома Close To the Edge первого барабанщика Билла Бруфорда заменил Алан Уайт из Plastic Ono Band. Билл присоединился к King Crimson. Гитарист и органист первоначального состава Питер Бэнкс и Тони Кей сформировали английскую группу Flash.
Yes стремятся к музыкальному совершенству. В их музыке отображаются попытки создать уникальный и неповторимый звук, что не всегда смотрится выигрышно с точки зрения слушателя. Джон Андерсон подробно становился на своих текстах и рассказывает про свою жизнь в музыке. Он стремится к единению с Богом посредством развития ментального и физического. Джон рассказывает нам о своих чувствах к музыке Yes и его роли в ней. Джон Андерсон рассчитывает не лучшее понимание группы, её музыки и самой жизни.
Мог бы ты рассказать нам, как сформировались Yes?
Джон Андерсон: …неразборчиво…
…он не знал об этом, и как-то обмловлися, что тоже из Акрингтона и однажды хотел пригласить эту группу. Я спросил, что за группа была, и он ответил The Warriors. «Ну, я был в той группе», — ответил я, и он сказал, что всегда жалел, что не нанял нас тогда, потому что мы производили впечатление приятных парней. Он был где-то на нашем концерте. Затем я рассказал ему, что делал всё это время, и что я пытаюсь собрать группу. Тогда он заявил, что теперь его черёд переломить ситуацию, и дал мне триста фунтов, чтобы я мог собрать группу и отправиться на турне. Он спросил, сколько мне нужно, и я ответил, что не могу взять денег. Так что Крис и я нашли Тони Кея и Питера Бэнкса: на рекламу в Melody Maker откликнулся Билл Бруфорд.
Что ты скажешь о том, что трое участников сменилось за прошедшие годы? Они сами ушли или их убрали?
Джон: Во-первых, Питер Бэнкс был несколько ленив и с непросто работалось. Я подумал, чего ради я всё время терплю, пока некоторые витают в «трипах»? Питер мог повернуться к тебе спиной, когда ты ему что-то объясняешь. И мы решили найти кого-то другого, нам повезло заполучить Стива, он очень помог группе пройти определённые этапы.
Как это сказалось на музыке группы? The Yes Album привлёк к группе большое внимание и снискал популярность.
Джон: Как только Стив присоединился к нам, я понял, что есть люди, которые думают точно так же, как я. Крис, Билл и я очень хорошо ладили, но мы со Стивом мыслили в унисон: музыка должна быть выразительной, содержательной. Ты должен быть не просто музыкантом, ты должен играть нечто экстраординарное.
Материал для The Yes Album мы написали в деревне в Девоне, у нас было всего три месяца, чтобы написать песни. The Yes Album очень тёплый альбом. Через несколько месяцев мы приступили к записи. Мы тогда подумали, что Тони мог бы использовать другие инструменты, кроме органа. Но он не захотел, его не радовала перспектива играть на меллотроне, Муге и так далее. С Риком мы однажды играли, он нам очень понравился: приветливый и добродушный парень. Он уже тогда был известен, потому что здорово играл. И вот мы подумали, почему бы не позвать Рика в группу?
Билл сказал, что собирается уйти после записи Close to the Edge, это решение далось ему непросто. Он считал, что с Edge мы зашли слишком далеко, и что мы слишком многое вложили в запись альбома, из-за чего едва не сорвались.
В общем, мы очень расстроились из-за Билла, потому что не думали, что в наших отношениях что-то не то. Но он хотел поиграть с другими музыкантами. Ещё это был странный шаг, потому что мы только-только начали стали финансовую стабильными, после очень неровного и затяжного старта.
Мы знали Алана Уайта, я всегда хотел поработать с ним. Алан – хороший барабанщик, и пришелся ко двору так же, как Стив до этого.
На The Yes Album Эдди Оффорд поменял роль инженера на продюсера.
Джон: Мы всегда рассматривали запись, как семейное путешествие. Первые два альбома мы пытались продюсировать самостоятельно, и Эдди работал с нами на втором альбоме. Он очень добродушный малый, всегда молчит, но мы отлично сработались, он сделал очень хороший звук. Когда мы собрались записывать The Yes Album, первые две недели мы рассматривали все имеющиеся идеи. Альбом продюсировали самостоятельно, вместе с Эдди. Он теперь шестой участник группы, потому что гастролирует с нами: микширует звук на сцене, и у него есть право голоса. Этим летом он собирается построить студию, и мы хотим ему помочь, а потом записать наш следующий альбом. Мы хотим сделать его полностью самостоятельно. Мы не хотим иметь дело с графиками и расписанием, и это должно положительно сказаться на качестве следующего альбома.
Тексты и названия песен со второго и третьего альбомов затрагивают тему астральных путешествий, например «Prophet» или «Starship Trooper». Ты сам веришь в астральные путешествия?
Джон Андерсон: Это потому, что я читаю не так много, чем мне бы хотелось. Сейчас я читаю «Автобиографию йога» (известный йогин Парамаханса Йогананда), вот в ней написано об истинном значении астрального путешествия. Когда я писал песню «Astral Traveller», в то время было совсем немного развлекательной научной фантастики, не говоря уже духовной литературе. Ассортимент расширился лишь со временем. «Starship Trooper» – это название книги, которая мне не понравилась. Но мне понравилась фраза «starship trooper», очень сильное.
Я думал, что ты изучал труды Лобсанга Рампы или нечто схожее?
Джон: Давным-давно я прочёл пару подобных книг, я правда мало что понял, но мне понравилось. Кажется, в прошлом году я познакомился с людьми, сильно увлечёнными этими вещами, у них я почерпнул гораздо больше. Я всё еще не … я не хочу говорить об этом. Нужно стремиться к единению с Богом. Я думаю, все люди стремятся к Богу так или иначе, музыкант ты или занимаешься чем-то другим. Тогда считалось круто писать о таких вещах. Время от времени я слушаю эти вещи. Нас пригласили на приём в Мельбурне – звучали наши пластинки – иногда их непросто слушать, в том числе «Astral Traveller». Интересно, но я точно помню, где я был тогда и о чём думал. «Close to the Edge» – это шаг вперёд.
Ты стараешься отразить свою философию в текстах?
Джон: Да, я думаю что это так. Немало строчек «Close to the Edge» посвящены мечтам или мыслям об определённых путешествиях жизни, но только не в этой реальности. Есть и другие путешествия, если вы пожелаете принять их и получить от них удовольствие. Я полагаю, мои тексты отображают вещи, которыми я увлекаюсь, свои тексты я же и пою.
Каковы твои музыкальные влияния до Yes?
Джон: Во время образования Yes моей любимой группой были The Nice с Китом Эмерсоном, Блинки и Ли Джексоном. Мне нравились Fifth Dimension на альбоме «The Magic Garden» с песнями Джима Уэбба. Мы играли большую часть этого альбома. Мы хотели смешать две идеи: насыщенные аранжировки и сильный вокал. В то время большинство групп делали большие аранжировки, зато вокальные идеи были слабые. Возникала ассоциация с Beach Boys. В The Fifth Dimension пели сильные вокалисты, но инструментальная поддержка оставляла желать лучшего. Одно другому не соответствовало. Или – или. Так что мы смешали две идеи и создали энергичную музыкальную сферу.
Сколько времени играл Рик в группе до записи «Fragile»?
Джон: Около месяца.
Это Рик повлиял, что во «Fragile» и «Close to the Edge» чувствуется привкус классической музыки?
Джон Андерсон: Нет, конечно. Опыт привлечения оркестра очень помог. На втором альбоме мы попытались сотрудничать с профсоюзными музыкантами, студийными музыкантами, но они такие глупые в музыке. Они лишь делают деньги, в результате получился не интересный альбом. Они совсем не хотели свинговать, просто играли с листа и считали, сколько стоит каждая нота. Было очень трудно. И когда пришёл Рик, это как бы сломало барьер: мы чувствовали, что не можем делать развёрнутые трипы на пластинках, пока не будем в состоянии полноценно воспроизводить их на сцене. Появление Рика расширило палитру и масштаб музыки, но нам всегда нравилась классическая музыка; большинство музыкантов любят определённую классическую музыку.
Есть разница между сольным альбомом Рика и тем, как он играет на альбомах Yes?
Джон: Рик посвятил своему альбому последние девять месяцев, и это хорошо, потому что он должен исторгнуть его из своей системы. Некоторые вещи очень хороши, некоторые просто хороши. На самом деле альбом положительно сказался на Рике, в Англии альбом идёт хорошо. Рик наконец смог задействовать все инструменты и получить от этого кайф. На сцене у него девять инструментов, он здорово ими управляется. Трудно контролировать одновременно девять инструментов, потому что микшерские пульты пока не настолько продвинутые.
Ты когда-нибудь думал о сольном альбоме?
Джон Андерсон: У меня есть одна идея, работа над которой по моему предположению займёт целый год. Я сочинил половину песен. Это история о парне по имени Алиас, который пытается управлять кораблём из альбома «Fragile». На живом альбоме (Yessongs — прим.пер.) корабль куда-то плывёт. Получается этакий мультяшный фантастический трип.
Как ты думаешь, людям трудно понять, о чем ты поёшь? Твои тексты многое значат для тебя, но непонятны для других.
Джон: Я не очень хороший поэт. Я лишь создаю то, что приходит на ум, смысл может быть любой. Люди могут спросить меня, и я объясню, о чем я пою. Один парень в Аделаиде подошёл к нам, мы поговорили минут пять, и он рассказал мне всё о «Close to the Edge». Он был настроен на волну моих мыслей. Я не знаю, кто он, но он необыкновенный. Он был вегетарианцем, увлекался духовными поисками.
Все участники Yes вегетарианцы?
Джон: Рик любит мясо. Нам всем нравится мясо, в зависимости от обстоятельств. Кроме Стива – он чистый вегетарианец. Я вообще люблю хорошую еду, если она хорошо приготовлена. Так, небольшая ремарка. Как ты знаешь, еда, которую подают здесь – кто только ее готовит? – ужасная.
Кто делает большую часть аранжировок?
Джон Андерсон: Это очень унифицированная вещь.
Сколько времени вы потратили на запись «Fragile» и «Close to the Edge»?
Джон: На «Fragile» мы оказались в тесных временных рамках. У нас был всего месяц, потому что нам предстояло отправиться в следующий тур. Сложилась непростая ситуация. Мы нещадно трудились, порой по 18 часов в день. Большую часть дня проводили в студии. Мы не хотим зависеть от временного фактора, мы хотели бы начинать работать в любое время в нашей собственной студии. Это должно положительно сказаться на следующем альбоме, на который мы хотим потратить пять месяцев, что вдвое больше, чем мы потратили на любой другой альбом.
Вы уже много материала написали?
Джон Андерсон: Да, практически всю музыку. Осталось свести фрагменты воедино.
Насколько готовы Yes перед тем, как пойти в студию?
Джон: Мммм, как мы планировали сделать «Close to the Edge»: шесть месяцев мы работали над этой длинной пьесой. К тому времени, как мы пошли в студию, у нас было всего несколько идей, но целой концепции не было, всего лишь общая идея, что мы хотим получить в конце.
Я думаю, тяжелее всего пришлось с «And You And I», из-за разных темпов. Мы должны были соединить вместе две части, устранение проблемы заняло очень много времени. Мы не знали, оставить её как двухчастную пьесу или сделать одну. В итоге выбрали второе и это сработало.
В музыкальном плане какой из пяти альбомов больше всего тебя удовлетворяет?
Джон: Мммм, «Close to the Edge» очень сложный альбом, на «Fragile» мне очень нравится «South Side of the Sky», а также «Your Move» с «The Yes Album», мне нравится весь альбом. Вообще я люблю многие вещи с каждого альбома, каждый лучше предыдущего.
Что ты чувствуешь в отношении критики, что музыка Yes слишком сложная?
Джон Андерсон: Иногда получалось так, что Билл начинал играть нечто сложное, хотя звучало просто, в этом и есть сила музыки. И если люди говорят, что она сложная, то раз они так говорят, они и находят её сложной. Но даже я некоторые песни нахожу сложными. Необыкновенный Стравинский сносит мне крышу, хотя, слушая его почти год, я не могу понять его языка.
«Close to the Edge» состоит из тщательно сотканных музыкальных тем?
Джон: Так мы и задумывали. На следующем альбоме мы хотим записать всего четыре трека, двойной альбом с четырьмя длинными композициями, если получится. Я бы хотел, чтобы у нас получилось, это будет шаг вперед. Группа не сможет играть на сцене, скажем, пять длинных вещей, в том числе «Close to the Edge». Играть интенсивно четыре раза по двадцать минут – это вызов. Жаль, мы могли бы сыграть «Close to the Edge» для большего числа людей, но в любом случае возможность играть длинные пьесы так, что они воспринимаются как пятиминутные – это просто невероятно. Есть вещи, которые ты слушаешь, и ты не думаешь о длительности или содержании. Они просто ведут вас за собой в маленькое путешествие. В этом смысл музыки.
Что вы будете делать после Австралии?
Джон: Америка. Проведём неделю отпуска в Лос-Анджелесе, а затем 23-дневный тур по южной части США.
Ты доволен этим туром?
Джон Андерсон: Да, особенно потому, что мы приехали сюда из Японии, где было интересно играть. Австралия – фантастический континент, мы здесь впервые. Здорово, что можно оглядеться вокруг: здесь совсем не так, как все говорят. Просто громадная территория.
У тебя предвзятое мнение об австралийской аудитории?
Джон: Да, нам сказали, что тут все типа тупые, и это такая страна глупых. Когда мы только приехали, нам показалось, что так и есть.
Это из-за того, как принимают здесь ваши пластинки и тому подобное?
Джон: Ага, возникли сложности. Люди подходили ко мне и спрашивали, как меня зовут? Я ответил Джон. Кто? Задавали вопросы типа «какая ваша последняя пластинка?» Мне нравится делать свою работу правильно, и я хочу, чтобы эти парни спрашивали правильные вопросы. Был чувак с телевидения, и он нас поразил, спросив про наркотики. Первое, о чём они начали говорить, не напугало ли нас то, что случилось с Джок Кокером и Стоунз.
Это невероятно. Один парень должен был взять интервью для местного радио из Сиднея, и он задал самый тупой вопрос: «Почему ваша группа не такая, как другие? Что делает Вас особенными?» Парень с телека спросил Стива, почему люди в группах такие тощие? Вот идиот! Но это была телепередача в прямом эфире, поэтому Стив ответил, что знает и толстяков в группах.
Как ты думаешь, почему Англия, в большей степени, чем другие страны, производит группы, которые играют с оркестрами и вообще исполняют технически сложную музыку?
Джон Андерсон: Я собирался сказать, что Mahavishnu не английская группа, но Джон Маклофлин англичанин. Yes – очень маленькая часть этого. Mahavishnu зажигают на сцене. Я думаю, английские музыканты пытаются найти своё лицо, так повелось со времён The Beatles. Но началось всё с Martha and the Vandellas и прочих цветных групп. Свои песни они исполняли как-то особенно, но они были ориентированы на американскую аудиторию. В Англии осталось мало групп, которые стараются походить на американские. Когда-то было круто выйти на сцену и заиграть как Beach Boys, но теперь это не так. Ты должен петь по-своему, быть самим собой, потому что мы проводим большую часть в Англии. Мы многое взяли из английской музыки. И сложно сказать, английская наша музыка или нет.
Как ты думаешь, Англия производит такие группы потому, что музыкальная система предполагает конкуренцию?
Джон: Возможно потому, что конкуренция толкает группы на новые начинания. Но многие американские группы играют необыкновенную музыку.
Какие американские группы тебе нравятся?
Джон: Ну… Слай, когда он в форме, Mahavishnu, Джонатан Эдвардс очень хорош, много хороших групп, Заппа просто невероятен.
Что ты думаешь о группе Flash?
Джон Андерсон: Я не видел их живьём, но разговаривал с их басистом. Мы неплохо пообщались, у него есть голова на плечах. Наверно, он играет очень хорошую музыку.
Изменилась ли оригинальная концепция Yes?
Джон: Когда Алан присоединился к нам, мы поняли, что саунд станет более фанковыми. Я всё ещё хочу оставить элементы сюрприза и развлечения. Это то, что мы хотим делать.
Группа должна выйти на стабильный финансовый уровень, чтобы поддерживать расходы на инструменты, освещение и звуковое оборудование.
Джон Андерсон: Нам нужно покрыть расходы в этом туре, но не получилось. Я думаю, мы потеряли немного денег, но в этом нет ничего страшного. Нужно тщательно всё продумать, чтобы заработать. Мы хотим построить студию, поэтому нас ожидают непростые финансовые времена. Мы хотим создать нужную окружающую среду для музыкантов, и я не собираюсь сидеть сложа руки, надо работать усердно, ещё усерднее, чтобы эта чёртова махина заработала. Чтобы показать, что возможно не идти тем же путем, как другие группы.
The Moody Blues одни из тех, кто зависит от менеджмента и всё такое. Они одни из тысяч групп, которые пострадали от недостатка предвидения. Мы все хотим остаться в музыке надолго, так что мы хотим расширяться и готовимся к будущему.
У вас много концертов в Англии?
Джон Андерсон: Мы играли три года сплошь в Англии, везде побывали. Сейчас мы делаем по Англии один тур в год и два тура по Америке, а теперь мы здесь.
Что скажешь о том, как ты сочиняешь? Ты пишешь под влиянием момента, по давлением или ты делаешь что-то витиеватое?
Джон Андерсон: Иногда что-то витиеватое, но очень редко я специально что-то сочиняю. Около двух лет назад я потратил три месяца: сидел и писал на магнитофон «Ревокс», выжимал из себя максимум идей. Я написал как бы части для «Close to the Edge». В прошлом январе и феврале я проделал то же самое. Мы говорим о домашней записи, я думаю, в следующем году эта технология приобретёт большую популярность. Многие люди захотят сидеть дома с восемью дорожками и делать мастер-записи, потому что технологии позволяют. Это как бы твой личный корабль.
Пит Таунсенд уже записывается дома.
Джон Андерсон: Да, он давно делает это. Он всегда впереди всех, он сумасброд.
Можешь рассказать о смысле некоторых ваших песен? «Yours Is No Disgrace»?
Джон Андерсон: Очень простой. Люди отправляются на войну. Потеря позиции на войне – не их вина. Они должны, как бы сказать… если бы мы шестеро оказались в джунглях с ружьями – нужно или убивать или сам будешь убитым. Это не позор, это нечто, что ты делаешь по замыслу Бога и т.п..
«Your Move»?
Джон Андерсон: Проведение параллелей, пока не осознаешь, что есть Бог.
«Perpetual Change»?
Джон Андерсон: Постоянное изменение, вот и всё. Мы написали эту вещь в Девоне, наблюдая за холмами, окружёнными необыкновенным густым туманом. Необыкновенное зрелище. Стояло прекрасное лето, и мы отправились в долину, затем на пляж. Дождь не прекращался, хотя это было в трёх милях от нас, т.е. мы наблюдали постоянное движение. Что, в свою очередь отразилось в песне, так как она меняется постоянно. Естественно, мы написали о природе.
«Heart of the Sunrise»?
Джон Андерсон: Где бы я её не пел, я всегда думаю о людях, одиноких людях в городах, людях потерянных во времени, и они не могут заставить других работать на себя. Таких миллионы.
«Siberian Khatru»?
Джон Андерсон: Khatru – слово, которое я придумал в студии, и позже я узнал, что оно значит «как пожелаешь». Т.е. ты можешь вкладывать любой смысл, какой хочешь.
Yes подарили австралийским поклонникам бессчётные минуты удовольствия, как музыкального, так и визуального. Многие наши музыканты и слушатели получили бесценные моменты вдохновения.
Автор: Дэниел Нюджент
Фото: Филип Моррис
