«Фантастический Дэн»
Никто не создаёт музыку лучше, чем невероятный дуэт, названный в честь фаллоса
Автор: Артур Любов
Steely Dan — американская рок-группа, исполняющая сложный, нестандартный джаз-фьюжн с элементами софт-рока, фанка, ритм-энд-блюза. Составлявшие основу коллектива Уолтер Беккер и Дональд Фейген предпочитали студийную работу и редко выступали с концертами; в своих умных и необычных текстах они нередко касались «тёмных» сторон жизни (наркотики, криминал и т. д.).
Steely Dan имели стабильный успех в 1970-х годах (первого успеха добившись в 1972 — с хитами «Do It Again» и «Reeling in the Years»), но впоследствии получили от журнала Rolling Stone определение «идеальные антигерои в музыке 70-х».
Источник: Википедия
«Фантастическая музыка», — говорит Уильям Бёрроуз. Он слушает «Black Friday», разухабистую рок-н-ролльную песню о крахе на фондовой бирже. Он согласился послушать музыку Steely Dan в баре отеля «Булдерадо» (колорадской смеси медных люстр начала века и вьющихся по стене растений в стиле семидесятых), потому что, хоть он и не знаком с их песнями, в какой-то степени является отцом группы. Всё-таки за основу взята необычная концепция: инструментом зачатия был избран фаллос.
Пока сочинители Дональд Фейген и Уолтер Беккер не остановились на этом названии, «Стальной Дэн» означал всего одну вещь: искусственный пенис в классике Бёрроуза «Голый завтрак». Имечко украшает теперь пять лучших рок-н-ролльных альбомов последних пяти лет. В отличие от традиционных рок-групп Steely Dan не являются группой музыкантов, вместе играющих или гастролирующих по концертным залам и периодически посещающих студию для записи альбома. «Steely Dan – это имя для Уолтера и Дональда», — говорит продюсер Гэри Кац.
«Название — всего лишь проводник для песен». Музыканты меняются от альбома к альбому: группа превратилась в набор специально приглашённых для записи сейшнменов. Что более необычно, так это содержание песен. Группа не поёт о любви, сексе или самих себе – по крайней мере, не в привычной манере. Их песни – рок-н-ролл, лишённый простых тем, оглушительного звука, повторяющихся ритмов и сладкого, как патока, нарциссизма.
Во время прослушивания Бёрроуз остаётся невозмутимым. Пока уголки его рта не растянулись в едва заметной улыбке, можно было ожидать лишь нервную дрожь на лице. Возможно, он лишился пары нервных клеток. Задолго до появления «Поколения любви» Уильям Бёрроуз искал зелье в джунглях Южной Америки и охотился за героином на улицах города. Так получилось, что сошлись время и место, также случилась переоценка ценностей среднего класса, и Бёрроуз начал ассоциироваться (вопреки своей воле) с друзьями из движения битников. Что его отличает, так это тон, тяжелый, холодный, лишённый сентиментальности, словно кусок сухого льда. В «Голом завтраке» Стальной Дэн – это реквизит, использованный в сценарии порнофильма, основанном на оргазме, сопровождающем смерть через повешение. Представьте подобную гротескность, переданную унылым среднезападным акцентом, и вы почувствуете вкус чувствительности Бёрроуза. Это можно назвать буквальным эквивалентом музыки Беккера-Фейгена и Steely Dan.
Взгляд на мир Фейгена и Беккера наполнен желчью. Их тексты представляют собой странную смесь: например, живое открытое приглашение от выжившего в ядерном холокосте. Или же песня о любви с ускользающим обрывком мелодии и мрачным текстом, перескакивающем с темы любви на пристрастие к травке. Тональность приспособления – недостаток страсти, уныло пропозициональное или даже радостное описание беды – ещё более беспокоящее, чем потворствующее отчаяние Нила Янга или капризное отчуждение Джексона Брауна.
Послушав музыку, Бёрроуз решил, что Steely Dan никогда не попадут на вершину рок-громады. «Эти люди слишком фантастичны, — сказал он. – Они слишком утончённы, они делают слишком много вещей в одной песне». Он обращается к труду литератора. «Чтобы написать бестселлер, не нужно его наворачивать, — отметил он. – Возьмите «Крёстного отца», голову лошади. Это круто. Но нельзя ставить лошадиную голову на каждой странице. А эти люди грешат сверх меры лошадиными головами».
Для такого утончённого слушателя музыка Steely Dan может прозвучать слишком эрудированной по сравнению со «средним» слушателем радиостанции. Хотя четыре из пяти альбомов получили «золото». Большая часть покупателей пластинок Steely Dan, особенно те, кого привлекли синглы типа «Rikki Don’t Lose That Number» и «Reelin’ in the Years», вероятно, не понимают о чём в них поётся, да оно их и не волнует. Они никогда не услышат цитаты из классиков джаза, но не чувствуют, что упускают что-либо. Им нравятся мелодии.
У Фейгена и Беккера найдётся что-нибудь для каждого. Восхитительный нерв их музыки происходит из художественного творчества внутри поп-формата. Немногие из песен Steely Dan вылезают из хронометража четырёх минут. Инструментальные импровизации сведены к минимуму. Джазовые структуры адаптированы к контексту поп-музыки. Для большинства групп смесь джаза с роком означает «электрификацию» плюс свободную джем-сейшновую структуру, позволяющую каждому отдельному артисту продемонстрировать свой талант. Но Steely Dan сохранили внешний лоск упакованного рок-н-ролла. Внутри стандартной формы куплета, припева и бриджа Фейген и Беккер написали песни, выдерживающие процесс непрерывного прослушивания.
«У нас нет проблем с выбором материала для синглов, потому что по сравнению с типичными группами, звучащими на радио, наша музыка в целом по-настоящему пригодна для коммерческих целей», — сказал четыре года назад Дональд Фейген после успеха «Do It Again», гипнотической темы о профессиональном неудачнике. Хотя группа никогда не планировала выпустить шестиминутную песню на сингле, после того, как несколько радиостанций затребовали её, дуэту пришлось сделать короткую версию. Песня попала в Топ-10, представив группу перед общенациональной аудиторией.
Беккер и Фейген не заостряются на написании поп-синглов. Они говорят, что «это само получается». Авторам нравится работать в качестве миниатюристов. «Мне не нравятся большие, занудные, романтические симфонии и мне не очень нравится музыка биг-бэндов, — говорит Фейген. – Я лучше послушаю камерные ансамбли или джазовые квартеты. Самое длинное, что мы можем сочинить – однозначно сюиту – набор коротких кусков. Мне нравится Дюк Эллингтон. Полагаю, из-за необходимости соблюдать время (когда выпускали пластинки на 78 оборотов), он вынужден был писать коротко. Понимаете, Америка устала от длинных пьес».
Фейген источает серьёзность. Он говорит медленно, тяжело передвигается по комнате. Фейген выглядит как Виктор Мэтьюр (американский актёр – прим.пер.) в комнате смеха и говорит как выходец из Нью-Джерси (Фейген родом из г.Пассаик), растягивая слова, но лаконично, а когда его широкий рот улыбается, получается несколько насмешливо. Его юмор – скрытая ирония. Уолтер Беккер говорит быстрее, и он вообще хохмач. Маленький тонкий нью-йоркец, с длинными волосами и тоненькими усиками и бородкой, он выглядит как Питер Пэн в воплощении Фу Манчу. Вместе они смотрятся комично, зато сочиняют и выступают вместе восемь лет – впечатляющий рекорд в нестабильном мире поп-музыки.
«Я обычно придумываю зачаточную музыкальную идею. Потом мы договариваемся встретиться, — говорит Фейген. – Обычно кто-то или мы оба не приходим, но в целом у нас получается сделать из этого что-то. Так что у нас настоящее сотрудничество. Не так, что один из нас пишет музыку, а другой тексты. И мы не похожи на Леннона и МакКартни, когда, как я понимаю, один пишет песню сам по себе, а потом пишут оба имени. У нас сотрудничество: мы думаем музыкально одинаково. Я могу начать песни, а Уолтер их закончить. Он также очень хороший редактор и всегда здорово дополняет мои идеи, а над текстами мы работаем совместно».
Двадцатидевятилетний Фейген и Беккер, которому в этом месяце исполнится двадцать семь, живут по соседству в Малибу. И хотя они десять лет пишут практически автобиографические песни, по их словам, лучшими друзьями их не назовёшь. «На самом деле мы никогда не обсуждаем жизнь друг друга в каких-то деталях, — говорит Фейген. – У нас своего рода ментальная связь… ненавижу это слово… не знаю, мы оба знаем, куда движемся, и не важно, знаем ли мы о реальных обстоятельствах, стоящих за ними. Мы обсуждаем, что мы хотим сделать с рассказом. Могу сказать, что мы – друзья, но не лучшие друзья в мире, хотя давно знаем друг друга и понимаем рабочие привычки и потребности, и ограничения. Но вместе мы нечасто тусуемся».
Они встретились в конце шестидесятых в колледже Бард, что на севере штата Нью-Йорк. «Прогрессивный» колледж типа Рида и Антиока, Бард стал оранжереей для эксцентриков. Ко времени появления Уолтера Беккера осенью 1967 года Дональд Фейген имел репутацию талантливого и необычного пианиста. Беккер играл на гитаре и басе, оба увлекались джазом. Они стали друзьями, стали вместе играть, а вскоре и сочинять. Какое-то время на барабанах у них играл другой студент Барда, впоследствии сделавший неплохую карьеру – Чеви Чейз. Жизнь в Барде завуалировано описана в странной лирике второго альбома «Countdown to Ecstasy». Фейген отрицает, что не может запомнить песни: «Тот альбом был записан в спешке, когда мы находились на гастролях. Это видимо самый близкий по звучанию к концертному альбому». Тем не менее, он признаёт, что одна песня, «My Old School», в которой упоминается и городок колледжа Аннандейл, и поезд Вулверин, проходящий через него, может иметь отношение и к полицейской облаве, возглавляемой констеблем Гордоном Лидди. Дональд, Уолтер, и «42 остальных подозреваемых», как пишет Фейген, были согнаны во время рейда перед выборами, но обвинения так и не были выдвинуты.
Покинув колледж (Дональд окончил, Уолтера попросили уйти, потому что он игнорировал любую работу), они осели в Бруклине, пытаясь найти работу в качестве сочинителей. Путь оказался полон ухабов. Фейген говорит: «У нас не очень хорошо получаются популярные песни». Воспользовавшись связями, паре удалось уговорить Барбру Стрейзанд записать их песню «I Mean to Shine», но она со своим продюсером изменила текст и переработала бридж так, что, по словам Беккера, «песня изменилась до такой степени, что мы за неё не несем никакой ответственности». Ещё одним артефактом тех времён считается первый альбом, раритет предстилидэновских дней под названием «You Gotta Walk It Like You Talk It (Or You’ll Lose That Beat)». Будучи саундтреком к забытому фильму «You Gotta Walk It», альбом содержит несколько запоминающихся мелодий с претенциозными обскурантистскими текстами. Даже лучшая песня «Dog Eat Dog» скорее представляет интерес как ископаемое, обозначившее этап эволюции Steely Dan: «Потому что человек человеку волк, человеку волк / Бесполезно с этим воевать / Человек человеку волк, человеку волк / Хватай быстрее и кусай».
Такие песни, понятное дело, трудно продавать. Но вещь услышали члены Jay and the Americans, в 1970 году Беккера и Фейгена приняли в эту группу. Jay and the Americans даже записали пару их песен, которые так и не были изданы. В это же время пара встретила Гэри Каца, независимого продюсера, на которого произвёл впечатление их талант. Когда Каца приняли на работу в ABC Records, тот убедил руководство взять в штат Фейгена и Беккера. Все трое переехали в Лос-Анджелес – и там остались. «Комфорт», — говорит Беккер. «И инерция», — дополняет Фейген.
Пытаясь сочинять для разных групп средней руки, пара потерпела неудачу. «Я думаю, всегда есть крупица безумства в стерильном отполированном продукте», — размышляет Беккер. Он заработал двадцать фунтов за первый год. Но им удалось собрать состав из пяти человек, и в 1972 году они записали первый альбом Steely Dan «Can’t Buy a Thrill». Две песни стали хитами, карьера пошла в гору.
Обуздывая своё безумство, они растянули, но не разорвали, границы популярной песни. По словам Беккера, вы безошибочно узнаете звук Steely Dan «за целую милю». Гармонические структуры и смены аккорда обычно слишком сложны для рок-н-ролла. Фейген жадно слушает мейнстримовый джаз и классическую музыку «от Дебюсси до Стравинского» — композиторов, раздвинувших рамки традиционной музыки, но не сваливаясь в атональность. «Дебюсси начал расширять аккорды, так что в пьесе уже не так много трезвучий, — рассказывает Фейген. – Вместо трезвучий на фортепиано в качестве гармонической основы мелодии структура аккорда включает четыре или пять нот. Это усвоили композиторы джазовой и популярной музыки в Америке, что в конце концов сформировало современную джазовую гармонию. Если вы услышите музыканта в баре отеля, то он в основном будет использовать гармонические структуры, придуманные в 1890 году».
ABC Records предоставили группе полный творческий контроль. Джей Ласкер, в то время президент компании, вмешивался только в дело выбора обложки. Он наложил вето на иллюстрацию к «Can’t Buy a Thrill» — маленькая обнажённая девушка, похотливо смотрит с витрины порномагазина, в то время как владелец пожирает её глазами. И, по менее понятным причинам, он потребовал сменить обложку второго альбома «Countdown to Ecstasy». Оригинальная акварель – нарисованная подружкой Фейгена Дороти Уайт, которая также сфотографировала кузнечика для альбома «Katy Lied» — изображала три научно-фантастических фантома, обособленно сидящих в разных позах ожидания, в то время как три белых светила маячат позади. Помня, что в группе пять участников, Ласкер потребовал добавить две пузатые формы. Он не хотел, чтобы люди подумали, что группа распалась.
У Ласкера были все основания опасаться. Steely Dan являлись непостоянной смесью, вокруг них всегда витали слухи о неотвратимом разложении. Поскольку Steely Dan оставались полигоном для песен Фейгена-Беккера, остальные участники группы с сочинительскими амбициями чувствовали себя на вторых ролях. Доход группы испытывал недостаток из-за нежелания Фейгена и Беккера гастролировать, оба не любят ездить в турне, Фейген обязательно заболевает в дороге. «Мы долго гастролировали без пользы, это так глупо – говорит Фейген. – Большую часть времени, что группа существует, мы зарабатывали по сто долларов в неделю». Пресс-интервью они любят не больше гастролей. Их раздражают вопросы типов, похожих на выпускников университетов, о расшифровке текстов, а также охота сыщиков из фанатских журналов за личными вещами. Поскольку они никогда не ошиваются в Голливуде, предпочитая сидеть дома и слушать пластинки или встречаться с друзьями, их быстро зачислили в отшельники. В описании сингла со второго альбома «Show Biz Kids» есть доля правды. На фоне хора, поющего «Поезжай в Лас-Вегас», Фейген поёт: «Детки шоу-бизнеса снимают фильмы про себя / Знаешь, им насрать на других».
Фейген и Беккер нахватались властных манер рок-звёзд в ожидании звёздности. Плохо, что они не отвечают на вопросы журналистов. Иногда они даже не появляются на интервью. «Мы настоящие засранцы в отношении пунктуальности, — откровенничает Фейген. – Если дела не относятся напрямую к работе, наша память начинает работать избирательно».
Группа в итоге развалилась в результате маниакального желания дуэта сохранить тотальный контроль. Да и группой они никогда не были – только Дональд, Уолтер и их музыканты. Поэтому в 1974 году команда распалась. Гитарист Джефф Бакстер (вместе с Майком МакДональдом, частым гостем на альбомах Дэн) присоединился к Doobie Brothers. Steely Dan перестали гастролировать, и группа достигла своего исконного статуса – постоянно изменяющейся компании музыкантов, собираемых под требования для каждой отдельной песни.
Так как они больше не гастролируют, Фейген чувствует себя комфортнее в роли вокалиста. Его тонкий, мягкий и несколько гнусавый голос – характерная особенность саунда Steely Dan. И хотя Дональд ненавидит петь, никто не остался доволен исполнением Дэвида Палмера, певшего на некоторых треках первого альбома. Приемлемой замены найти невозможно. «Песни требует большой техники и родственности душ, — отвечает Беккер. – Время от времени Фейген осуществляет отчаянные попытки остаться инструменталистом, чтобы слезть с электрического стула. Мы подумывали выпустить спичечные коробки с фотографией Фейгена и надписью: «Чувак, ты можешь петь так же?» Гэри Кац рассказывает, что ему пришлось мучительно долго уговаривать Дональда остаться на вокале. «Их песни трудно петь, — говорит Кац. – Пусть кто-нибудь рискнёт пропеть куплет «Reelin’ in the Years». Для меня пение Дональда феноменально, но он очень чувствителен, поскольку не считает себя певцом».
Хотя Дональд таинственно говорит о «лёгких стилистических изменениях», которые рассматривают они с Уолтером, ему не удастся найти лёгкий способ стереть свой голос из конечного продукта. Кроме увеличивающейся изощренности, фэны могут ожидать крупнейшего изменения – смены звукозаписывающей компании. Steely Dan должны два альбома, которые Дональд называет «рабским трудовым контрактом» с АВС. Потому что они пересмотрели контракт: чтобы увеличить свои авторские отчисления, Дэн согласились ужать сроки. Вокруг условий контракта ходили определённые споры, но судя по всему, оба альбома должны быть готовы к концу марта. Steely Dan сейчас записывают достаточно материала для двух альбомов, как минимум один из них назначен на март. Они предложили выпустить один концертный альбом (с половиной нового материала) вместе со студийным альбомом, но менеджмент АВС отказался из опасений испортить выход сборника лучших вещей. Когда контракт согласовали, Steely Dan перейдёт из АВС к Warner Bros. Фейген уже сумел использовать аванс от Warner Bros. для покупки дома в Малибу.
Warner Bros. по словам Фейгена предложили контракт и «денег чуть побольше». Он и Беккер очень чувствительные: они были готовы уйти из АВС после фиаско «Katy Lied» в 1974 году. «Katy Lied» — удивительный альбом, хотя Фейген, Беккер и Кац говорят в один голос с горечью о конечном результате. Группа вложила неимоверные усилия в четвёртую пластинку, не жалея сил для достижения выдающегося звука. Когда запись и микширование закончились, они установили мастер-плёнку в машину для снижения шума. Поскольку оборудование оказалось неисправным, плёнка на выходе получилась не той, которую вставили в начале. «Если бы вы послушали альбом так, как он изначально замышлялся, то услышали бы нечто отличное», — признаётся Беккер. «Настоящий хай-фай звук», — соглашается Фейген. Беккер, Кац и звукоинженер ночью улетели в Бостон, чтобы узнать, может ли производитель устранили неисправность. Сделать ничего было нельзя. «Приходилось решать, стирать ли альбом или выпускать, — говорит Кац. – Мы были близки к первому». Альбом выпустили, но Кац утверждает, что «пострадало 85%». «Не могу его слушать, — жалуется он. – Ненавижу слушать альбом, в который был вовлечён, и который не соответствует твоим стандартам. Это был лучший звук, что я когда-либо слышал, пока его не испортили». Проворчав по поводу того, что «студия АВС – полный бардак», Кац ушёл в Warner Bros.
И хотя их альбомы для АВС продавались хорошо, Фейген и Беккер говорят, что денег не заработали. Их авторские отчисления слишком малы, а они так много сидят в студии, что их наказывают финансово. Авторы могут получать доходы, если другие артисты записывают их песни, но Фейген и Беккер не преуспели на этом поприще. (Было несколько попыток, их любимая — версия Херби Манна «Do It Again») Одна из причин, что их материал не появляется на других пластинках, слишком сложные мелодии. Более страшная причина – природа текстов. Беккер и Фейген гордо признаются, что их песни «странные».
Оба говорят, что их музыка базируется на «вещах, которые они знают». Например, опыт, почёрпнутый из книг тоге же Уильяма Бёрроуза и его «Диких мальчиков» — «парение на опасных крыльях»; или руки, отрубленные в битве, размахивая острыми, как бритва, клешнями – продеритесь через «Your Gold Teeth II»: Кто эти дети / Кто вопит и выходит из-под контроля / Кто разговаривает со своими крыльями / И через их улыбку? Или в «Razor Boy»: Останется ли у тебя песня / Когда придет пацан-бритва / И заберёт твои классные вещи?
Очарование Бёрроуза миром воров, мошенниками и проститутками распространилась и на Steely Dan. Но в том смысле, как написано в одном тексте: «Довольствуйся тем, что занял». Если Steely Dan и позаимствовали у Бёрроуза чувствительность и некоторые образы, то всего лишь как некоторые ингредиенты дикой смеси.
Когда их спрашивают, Фейген и Беккер любят минимизировать связь с Бёрроузом. «Связь притянута за уши, практически до хруста», — говорит раздражённо Беккер, называя подобные сравнения «оптической иллюзией». Он не вспоминает даже «East St. Toodle-oo» (номер Дюка Эллингтона, единственный записанный Steely Dan авторства не Фейгена и Беккера), неоднократно упоминающийся в «Голом завтраке», включая сцену, где появляется Стальной Дэн. По его словам, на связь ему указали после выхода альбома. «”Голый завтрак” — достаточно тяжёлая работа, — говорит Беккер. – Так и напишите. Уильям Бёрроуз утверждает, что не помнит как писал роман. Не понимаю, почему я должен помнить все части прочитанной книги». Он сказал, что группа записала песню по причине, что было прикольно воспроизвести квакающий звук трубы Баббера Майли на гитаре.
В отличие от большинства поп-сочинителей, Беккер и Фейген сторонятся романтических тем. Когда они действительно пишут песни о любви, то ищут новый угол зрения. Они любят описывать искажения в отношениях, подверженных внешнему стрессу. «Доктор Ву», первый трек с «Katy Lied», любовная песня с туманным привкусом опиумного сна. Песня испещрена местоимениями и недостатком чёткого прошлого, значение песни тяжело выследить. «Я знаю, что это наркотическая песня, но всё равно она очень загадочная в отношении происходящего в ней, — комментирует Бёрроуз, послушав “Doctor Wu”». Как замечает Фейген, тема характерна для Steely Dan. «”Doctor Wu’ написана про треугольник, как бы любовно-наркотический треугольник, — сказал он. – Обычно, когда мы пишем песни романтического характера, один или более участников альянса подпадают под влияние кого-то или другого образа жизни, обычно это заканчивается или определённым компромиссом или распадом. Окей, в этой песне девушка встречает кого-то, ведущего другой образ жизни, и её это привлекает. Затем она попадает под влияние кого-то ещё, что приводит к концу отношения или некоторому изменению в отношениях. Когда мы пишем подобные песни, обычно что-то похожее и происходит». В «Doctor Wu» «кое-кто» — пристрастие к травке, олицетворённое Доктором Ву. В «Haitian Divorce» это гостиничный жиголо. Детали «Rikki Don’t Lose That Number» и «Through With Buzz» более смутные, но модель та же.
C каждым альбомом Фейген и Беккер становились менее мутными, зато более прямолинейными. На последнем альбоме «The Royal Scam» их лирика выглядит совершенно прямой. Первый трек с альбома про некое библейское изложение переселения пуэрториканцев в Нью-Йорк. Другие песни описывают психоделического наркотического гуру, залегшего на дно беглеца, услышавшего мегафон полицейских, и ещё жиголо, промышляющего кражей драгоценностей. Лучшая песня – «Haitian Divorce» – описывает уход женщины от мужа и её короткую попытку спасти брак. Написанной в ритме регги и подчёркнутой злобной гитарой, текст баллады подводит к жутко весёлой кульминации. «Мы никогда не стараемся быть мутными, — говорит Фейген. – Ясность в общении, вот ещё одна характеристика утончённости».
Даже если вы не понимаете слова песен Steely Dan, тексты обычно запоминаются. В интервью Фейген и Беккер лукаво сослались на пивной путч Гитлера, но робко отказываются объяснять дальше. Без их подсказок может ли кто-нибудь осознать, что заглавная вещь «Pretzel Logic» (самый приятный альбом) рассказывает об авторской версии Фейгена/Беккера про Гитлера – исполнителя водевиля, который «с удовольствием отправился бы в тур по Шотландии с бродячим шоу менестрелей», мечтающем встретиться с Наполеоном и надеющимся звучать «прямо как пластинка на граммофоне»? Вероятно, никто. И без понимания, что свастика извивается словно крендель, смысл названия песни теряется. Всё равно песня хороша и без трудоёмкого толкования, популярного во времена битломании и темы «А мёртв ли Пол?». Шутка внутри просто бонус.
Фейген и Беккер работают над песней о венском конгрессе. Прошлой весной они съездили во Францию, чтобы посмотреть в двух музеях шелковое бельё Наполеона. «Мы до сих пор не нашли угол, — рассказывает Фейген. – Мы не хотим рассматривать тему с политической точки зрения. Мы хотим посмотреть на это больше… если мы закончим песню, там найдётся место для Меттерниха и Талейрана, разделивших Европу после попытки Наполеона воссоздать римскую идею единого мирового правительства. Понимаете, такая у нас идея. Что-то типа разрушения мечты человека. Вы должны упростить тему для формы, которую пишите, что влечёт за собой появление множества дыр. Вы принимаетесь за сложную тему в короткий промежуток времени. То же самое, что и рассказ или поэма. Они должны быть очень концентрированными и лишенными претенциозности. Когда пишешь на подобные темы, нужно быть осторожным. Мы много об этом думаем. Мы стараемся не слишком фантазировать, как может подумать Уильям Бёрроуз. Нужно работать на разных уровнях, чтобы текст не отходил далеко от формы. Всё таки это рок-н-ролл».
Успех группы состоит в создании первоклассной музыки, не отходящей далеко от рок-н-ролла. Фейген и Беккер – фанатичные перфекционисты. «Думаю, лучшее в рок-н-ролле в противоположность джазу, это точность и профессионализм звука, — отвечает Фейген. – Вот, что мне нравится в популярной музыке. Мы стремимся к такому яркому звуку». Работавшие с ними студийные музыканты с удивлением говорят об отношении пары к деталям. «Они самые требовательная группа людей в нашей индустрии, с которыми я когда-либо работал, — говорит студийный гитарист Ларри Карлтон. – Ничто не происходит без волнения. Если трое парней звучат отлично, а один не вписался чуток, они зовут новую группу музыкантов и заново перепишут вещь. Как-то мы писали дубль, получилось здорово. Но где-то на сороковом такте, шестидесятой секунде или около того, Дональд услышал, что слабая дола на рабочем барабане не совпадает с игрой остальных. Они не оставили тот дубль. Я серьёзно, для трёх с половиной минут исполнение просто великолепно». Если Беккер и Фейген недовольны исполнением песни даже после смены музыкантов, они часто кладут песню на полку. «Такое случилось с большей частью песен, чем можно подумать», — отмечает Гэри Кац.
Нужны деньги, чтобы пригласить музыкантов из Нью-Йорка, чтобы тасовать их словно карты Таро в поисках правильной комбинации, чтобы провести всю ночь в студии, аренда которой обходится в 120 долларов, и выйти без одного приемлемого трека. «Нужно время для того, чтобы получилось хорошо, чтобы сделать все восемь или десять песен хорошими, — говорит Фейген. – Большая часть рок-н-ролльных альбомов набиты менее прекрасным материалом. Мы хотим каждый такт альбома сделать идеальным». Производство последнего альбома стоило более ста тысяч долларов. «Это наше время, мы его съедаем».
Но время съедено с пользой. Ни одна группа не выпустила столько прекрасной рок-музыки за десятилетие. Фейген и Беккер не достигли совершенства. «Всё испорчено, — рассказывает Фейген. – Максимум, на что вы можете надеяться, это на самое точное исполнение, которое может сыграть человек – плюс создать нужное настроение». Его тон может быть воспринят как покорный, но его амбиции бесконечны.
Когда-нибудь альбом Steely Dan будет содержать правильный баланс между точностью и спонтанностью, интеллигентностью и чувствительностью, серьёзностью и подходом поп-музыки. Рок-критики и старшеклассники схавают его с одинаковым вкусом. Он может звучат просто… но мы услышим фантастическую музыку.
Читайте другие переводы.
