Интервью, которое дал Гленн Фрай (именно так произносится его фамилия, а не Гленн Фрей) журналу Musician в конце 1984 года, посвящено выходу его второго сольного альбома альбома «Allnighter».

Гленн Фрай: МЯГКАЯ  ДИКТАТУРА

Бывший Орёл готовится к Длинному забегу (обыгрывается название последнего альбома The Eagles «The Long Run», 1979 год).

Автор: Джок Бэйрд (Jock Baird)

гленн фрай, the eagles

«Мои песни сложно вывести из сознания – как бородавки с тела», — усмехается Гленн Фрай, получивший прозвище «квортербек» (ключевой игрок в американском футболе) во времена некогда могучих Орлов. Фрай — соавтор практически всех их хитов, а теперь и состоявшийся сольный исполнитель. Ему есть, что сказать. Конечно, у Фрая было преимущество, и состоит оно в его голосе. Тонкий волнующий вокал в такой калифорнийской классике как «Tequila Sunrise«, «Lyin’ Eyes‘», «One of These Nights«, «New Kid In Town» и «Heartache Tonight» изрядно раздражает многих американцев. Кроме голоса у Гленна есть ещё один секретный ингредиент  неподражаемого саунда Eagles, и это супер-связующее звено, известное, как Гленн-Приклеет-Всех, которое облегчает поступление поп-музыки в человеческий организм. Фрай также хорош в управлении таким нелогичным и популистски коварным инструментом, как гитара. В общем, понятно, что у парня было преимущество на старте. Но когда рекорд-лейбл говорит, что ваша музыка недостаточно  «современная», и разрывает отношения, то в самую пору воспользоваться былым багажом, чтобы остаться в бизнесе, приятель! Имеет значение лишь средний показатель, пофиг на твои заслуги в течение всей жизни.

Как и в случае со многими музыкантами, стремящимися уйти от ассоциации со своей группой (особенно группы, находящейся под пристальным взглядом общественности), первый сольный опус Фрая “No Fun Aloud” был скорее реакцией против Eagles, показывающий все его сильные стороны. «Eagles воспринимали очень серьезно и по праву, – вспоминает Гленн Фрай. – После «Hotel California» мы взлетели в стратосферу. “No Fun Aloud” ответил набором кавер-версий, в том числе опрометчивой «Sea Cruise«, а также темой из шоу Monday Night Football и невнятного гимна вечеринкам (естественно, под названием «Partytown»), в хоре которого собралась группа гуляк типа Джона Макинроя, Фредди (он же Джимми) Баффета и тогдашнего менеджера Урбана (он же Ирвинг) Азоффа («Он не мог хлопать в ладоши в такт, зато треснул по бумажнику. Это правда. Я бы не смог сам сделать что-то подобное.»). И это говорит аранжировщик безупречных вокальных гармоний Eagles? Несмотря на «беззаботные» недостатки, в “No Fun Aloud” есть несколько крепких мелодий: дерзкая версия классики Stax / Volt «I Found Somebody«, переливы испанской гитары в «She Cant Let Go» и сентиментальный, но симпатичный сингл «The One You Love».

“No Fun Aloud” разошёлся тиражом 650000 копий. Но когда Гленн Фрай в начале этого (1984) года принес в “Asylum” (его рекорд-лейбл) второй альбом, там сказали, что он недостаточно “современный». А теперь взглянем на Урбана, э-э, Ирвинга, Азоффа, на этот раз в качестве главы MCA Records. К готовой записи добавили три новых трека, спродюсированные Барри Бекеттом из Muscle Shoals (и записанные за счет Фрая), и MCA взяли Гленна Фрая под своё крыло. Так родился “Allnighter”.

“Allnighter” – не работа гения и не из категории «важных альбомов», но это чертовски хорошая маленькая запись. Экскурсы Фрая в подлинный мемфисский соул, например «I Got Love» и «Lets Go Home» можно назвать ясными, чистыми и отлично подходящими к честному эмоциональному знаменитому голосу. Сотрудничество с клавишником/автором группы RufusДэвидом «Ястребом» Волински добавило синтезаторной мощи и без того превосходной «Somebody Else», в «Living In Darkness» («My Prince Tune«) как раз не хватало некоторых штрихов. Можно отметить и «Smugglers Blues» —  продирающей до мозга костей документальной драме о связанном с наркотиками убийстве и политике контрабанды. Эта вещь заточена под необузданную слайд-гитару Фрая. Ей можно дать подзаголовок «Life in an Even Faster Lane» (отсылка на Live in the Fast Lane, песню The Eagles). На “Allnighter” Фрай надрывает голос, вторгаясь на территорию, принадлежавшую бывшему корешу Дону Хенли, и Гленн Фрай отлично справился с заданием.

Гленн Фрей
Источник: BBC

Но, если работа не стала не «бриллиантом» или «важным альбомом», зачем разговаривать с Фраем? Однако, парень писал песни в течение пятнадцати лет и многое об этом знает. С другой стороны, он был «тренером» группы, которая являлась парадигмой американского рока 70-х годов, мемориалом Рашмор калифорнийского саунда, и этот опыт никто не ставит под сомнение. Фрай разбирается больше кого бы ни было в динамике участия группы и в индивидуальном самовыражении, потому что он пережил и то и другое, и многое может рассказать об этом. И ещё одно, Фрей колкий наблюдатель музыкальной сцены и просто весёлый чувак. Ни один человек, кто его знает, не назовёт его серьезным, застенчивым или наивным.

Интервью проходило в престижной русской чайной комнате на Манхэттене, где любезные представители нового менеджмента Фрея, компании Фицджеральд-Хартли, а также люди из звукозаписывающей компании MCA, щедро подливали нам шампанское Moet(ха, никто не говорил, что быть композитором легко). Фрай отпустил бороду в полтора сантиметра, что сделало его похожим не на Супермена Стива Ривза, а на главного героя песни «Smugglers Blues», для видеоклипа к которой и создавался образ. Одетый в синий пиджак спортивного кроя и галстук… «Я просто маньяк строгого стиля. Не вижу причин рядиться, как клоун»… Фрай просканировал изысканное меню и заказал BLT (сандвич с беконом, латуком и томатами). Он слегка гнусавит с западно-калифорнийским акцентом, зачастую приправляя речь хрипом на манер «Том Уэйтс, встречается с Вулфман Джеком (американский диск-жокей)». Несмотря на некоторую фамильярность, ничего, не отнимешь у «расслабленного».

Гленн Льюис Фрай (Glenn Lewis Frey; 1948 — 2016) — американский музыкант и певец. Наиболее известен как один из основателей и соавтор большинства знаменитых песен группы Eagles.

Источник: Википедия

Musician: Мне кажется, в твоей музыке чувствуется противостояние между тонким романтиком и прожженным циником. В первом альбоме Eagles у тебя были «Most of Us Are Sad», затем «Chug All Night». А теперь ты выдал «Smugglers Blues» и «Lovers Moon«.

Фрай: Скорее всего, когда я подбираю песни на пластинку, как обычно говорил Хенли, они должны быть похожи на кино. Должно быть действие, напряжение, любовные сцены, места для отдыха… Так что я не знаю, сознательно ли я веду себя, как яркий романтик, а потом как реалист. Я не делаю этого специально, но возможно ты прав.

Musician: Тебе не кажется, что у тебя сложился образ романтичного нежного парня, и этот образ нужно развеять?

Фрай: Ты хочешь сказать, что меня воспринимают как (усмехается) исполнителя баллад? Я думаю, это восходит к временам Eagles. Когда у вас есть Дон Хенли для рок-н-ролльных вещей, зачем париться на этот счёт? Мне нравится, как он поёт, он напоминает мне (Пита) Сигера, Уилсона Пикетта, по-настоящему круто. Я думаю, выдвинув его голос, мы смогли подняться наверх.

Musician: Ты всегда пишешь песни с соавтором, в частности, с Хенли, а теперь со своим старым приятелем Джеком Темпчином («Peaceful Easy Feelin’, «Already Gone”).

Фрай: У нас очень хорошие отношения. Забавно, но есть несколько людей, с которыми всё срастается, по крайней мере для меня. Он очень свободный. Я просто играю некоторые куски или пою что-то вроде «Allnighter», которая первоначально написана о бодрствовании всю ночь. Мы начали обсуждать идею, и Джек сказал: «Про бодрствование всю ночь нельзя сыграть в три или четыре куплета. Что если Allnighter – это парень?» Таким образом, мы превратили его в «суженого» одной женщины.

Но я не люблю писать в одиночку, я не доверяю себе. Нельзя разговаривать с самим собой: «Хорошо это или нет?» Джек и я полностью честны друг с другом в плане критики. Конечно, даже наши плохие предложения, как правило, отличные. Чем старше я становлюсь, тем легче быть честным. Я обнаружил, что искать кого-либо, влиять на кого-то, принуждать, пытаться направлять людей, того не стоит. Конечно, мне намного проще теперь, когда я занимаюсь собственной успешной диктатурой (смеется), в отличие от безуспешной демократии прошлого. Одна из причин, почему жизнь прекрасна сейчас, потому что я босс.

Musician: Ты выходишь из тени в качестве гитариста. В Eagles ты никогда не следовал тяжелой инструментальной тропе, а мог бы, но позволял это делать Дону Фелдеру.

Фрай: Понимаете, я притащил этих ребят. Я тот, кто выбрал Дона Фелдера и Джо Уолша, а сам сосредоточился на вокале. Это мой выбор, и я чувствовал, что в интересах Eagles самое важное – иметь пару горячих гитаристов. После ухода Берни Ледона моя роль как певца стала гораздо важнее. Мне пришлось петь много гармоний. Но опять же, на альбомах я всегда играл соло в одной или двух вещах. Бас-гитаристы! (с гордостью) Басисты всегда выбирали меня для соло в их песнях.

MusicianТо есть ты неудавшийся соло-гитарист.

Гленн Фрай: Нет, на самом деле, я счастливый соло-гитарист. Но опять же, лучший способ научиться играть на гитаре – играть с людьми, которые лучше тебя. Так из-за чего же мне должно быть больно, когда я играю с Джо Уолшами, Донами Фелдерами и Берни Ледонами этого мира? Ничего плохого со мной не случилось. Надо ко всему подходить с умом. Я просто сконцентрировался на цели, потому что в конечном итоге люди могут узнать о вас что-либо позже.

MusicianМы недавно обнаружили, что ты фанат ритм-энд-блюза. Как получилось, что ребёнок, выросший в Детройте,  связался с кантри и блюграссом?

Фрай: Забавно, но людям всегда нравится то, не походит на них. Когда я рос в Детройте, меня больше интересовало то, что происходит в Калифорнии, и только когда я приехал в Калифорнию, я вспомнил о Детройте и говорил обо всех записях, которые там слушал.

Musician: Но твои вкусы в ритм-энд-блюзе не распространяются на Детройт / Motown, зато больше лежат к  Stax / Volt …

Фрай: На самом деле это Мемфис и Muscle Shoals. Видите ли, в Детройте работали «Большие продюсеры»: слои звука, восемь инструментов играют в аккомпанементе. Muscle Shoals – это лаконичное продюсирование, небольшие плотные группы. Всё сводится к тому, что музыка значит для вас, особенно в долгосрочном отношении.

MusicianВ наши дни возрождается большой британский ритм-энд-блюз. Это…

Фрай: Такой железобетонный, такой андрогинный, и такой скучный и нединамичный. Вот что мне не хватает в синтезаторной музыке: она начинает терять динамику. Я видел Билли Айдола в шоу Леттермана вчера вечером. Разумеется, у меня был небольшой кризис с гардеробом. Вот тогда вы понимаете, что вы больше не часть молодого поколения. Но с Билли Айдолом всё в порядке. В нашем бизнесе найдется место для каждого. Я только не знаю, где. Но вы можете принимать вещи как есть.

Musician: Сегодня бизнес ориентирован на имидж и продукт?

Фрай: Нет, он всегда был ориентирован на продукт. Мы боролись с картонным роком, который был в моде в 70-х. Но от нас люди тоже улетали в космос. Я не критикую кого-либо в музыкальном бизнесе, только себя. Так говорят баскетболистам: играй в свою игру. Большой мощный белый форвард типа Кёрта Рэмбиса не может двигаться, как Джеймс Уорти, но у него свой стиль. Как художник, ты должен работать в том же духе: узнать, что есть хорошее в тебе и сделать это ещё лучше, но не перенапрягая себя. Я вижу, что молодые люди из кожи вон лезут казаться кем-то, кем они не являются. Ты им не веришь.

MusicianДаже если Asylum не видят, что ты современный, почему они игнорируют продажи в 650000?

Фрай (осторожно улыбается): Вероятно из-за с письма, которое я написал Бобу Краснову (председателю Совета директоров Electra/Asylum) после его ранних интервью. Он меня разозлил. Он не позвал Джексона Брауна или Ирва Азоффа, зато сказал. «Ну, вот я здесь». Он взял и заявил прессе: «Этот лейбл не будет кладбищем кантри-рока. Теперь это новая компания». Я подумал: «Этот парень не понимает важность истории». Так что я сделал копию интервью и написал посередине листа волшебным маркером: «Дорогой Боб, не приезжай в Лос-Анджелес или твоя пукалка попадёт в мои руки». Видимо, чуваку не понравилась моя выходка, а может он немного предвзято относится к моей музыке. Теперь ушёл и Брюс Люндвалл. Я знал, что он не задержится надолго. У него есть вкус, и он ушел.

Кроме того, сумма сделки с ними была огромной. Громадной. Вероятно, я не заслуживал этого. Нет, я этого заслуживаю, но нужно реалистично смотреть на вещи. Я же играю в бейсбол. Я готов к худшему. У меня всё хорошо, но что плохого может произойти? Деньги не могут помочь вам, если у вас проблема с печенью.

MusicianТы называешь себя диктатором. Есть ликто-нибудь, кто следит, чтобы ты играл по максимуму? Кто тренер тренера?

Фрай (защищаясь): Уже продано 650 тысяч копий первого сольного альбома, он не так уж плох. Я думаю, второй альбом лучше первого. Если я внушаю вам доверие, то хочу вам сказать: я следовал внутреннему чутью с двадцати двух лет. Но некоторые люди были другого мнения: (аранжировщик струнных у Eagles) Джим Эд Норман, мои новые менеджеры, Ирвинг, или Боб Сигер. Они говорили мне то, что думали… что я должен сделать что-то по-другому. А я отвечал: «Как вы смеете?!» И примерно через три дня делал именно то, что они предлагали. Почему ты говоришь, чтобы я поменял продюсеров? Вы даете мне советы по поводу карьеры? Я имею в виду, черт…

Musician: Эээ, нет… просто… Ну, есть кое-что в песне «Sexy Girl» – такое назойливое повторение. Мне нравится припев, но меня тошнит от рефрена.

Гленн Фрай: Ха, песня на меня действует так же. Это моя нелюбимая песня на “Allnighter”. Джек и я написали стандарт под названием «After Hours«, с щёточками, контрабасом, роялем и струнными, как у Бобби Шорта в “Carlyle Hotel”. И не пошло, потому что я послушался других. И опять же, я не знаю, может быть в последний раз я приму советы от других людей. Но песня типа «Sexy Girl»… для парня, написавшего «Smugglers Blues«, как я могу сидеть и говорить вам, что  это самая крутая вещь после красивых женщин? Я просто понял, что мне нужна новая компания, но я не хотел давать им какие-либо оправдания. Я был далек от того, чтобы купить передвижную студию и говорить: «Сделаем их всех, ребята».

Musician: Помимо собственых записей, ты продюсировал Карлу Бонофф и Лу Энн Бартон, изменились ли у тебя методы записи? Ты используешь синтезаторы и драм-машину?

Фрай: Мне понравилось работать с драм-машиной и записывать барабаны в самом конце, потому что живые барабанщики устают примерно через восемь дублей, и, как правило, примерно в это время гитаристы врубаются в свои части. До механических барабанов одним из ключей к успешной сессии являлась свежесть барабанщика. После первого дубля его нужно остановить и дать отдохнуь, иначе он вымотается. Я видел много раз, как это происходит.

MusicianТы все ещё просиживаешь часами в студии?

Фрай: После восьми часов в студии ты уже не получаешь отдачи. Я читал где-то, что когда ты сочиняешь, то должен прекратить в тот момент, когда пошла масть, чтобы всегда хотеть вернуться к работе. Это один из уроков, которые я вынес из “The Long Run” — тогда мы жили в студии неделями. Я вставал утром, и чувствовал, будто мне надо идти в школу. Я не хотел вставать, я бояля туда идти.

Musician: Мне интересно, почему ты завёл разговор о “The Long Run”. Я слышал, что причина распада Eagles в том, что вы были не в состоянии сделать что-то равное “Hotel California”.

Гленн Фрай: Я думаю, что это очень точное наблюдение. Однако, я не делал из “Hotel California” большого события. Восемнадцать миллионов людей, купившие альбом, так решили.

Musician: Но создаётся впечатление, что одержимость продолжением “Hotel California” довела вас до того, что музыкально “The Long Run” был очень хорош, но его недостаточно оценили.

Фрай: Я тоже думаю, что “TheLong Run” очень недооценили, но вы можете найти его несколько утомительным. (Смеется) Может быть, он только меня утомляет. Но на самом деле это была одна из моих любимых пластинок.

Musician: На “Hotel California” было четыре или пять песен-монстров…

Фрай: А также пара-тройка не самых лучших вещей. Забавно, что люди помнят только хиты. Одна из причин, почему “The Long Run” лучше «Отеля» во всех отношениях, состоит в том, что было пять парней, которые хотели выразить себя в той или иной форме, и поэтому мы решили сделать двойной альбом. И тогда никто не парился, что «неужели я могу предложить только эту песню»? Это не самый лучший способ вытягивать материал из народа. Так что мы сделали около восемнадцати песен, прежде чем отточили те девять.

Musician: Дон Хенли дал нам интервью в прошлом году, в котором… (Фрай схватил копию интервью и прочел подчеркнутые абзацы, затем произнёс: «Совершенно верно, правильно сказал. И вернул журнал обратно). Так это правда, что говорит Хенли? Что Орлы сводили тебя и его с ума, потому что каждый хотел быть лидером, что ты устал быть боссом и тебя ненавидели за это? Что ты великий тренер, который собрал эту команду, а сам в недостаточной мере самовыражался?

Гленн Фрай (подумав): Дело в том, когда вы игра в группе предполагает некое равенство. И когда на передний план выходят люди, имеющие сильные стороны в определенных областях, другие возмущаются. Каждый раздул истерию из того, что Дон Хенли и я были причиной раскола в Eagles, но я здесь, чтобы сказать вам, что Джо Уолш и Дон Фелдер и другие, создавали кучу неприятностей в группе, наравне с другими, потому что они были потерянными лидерами. Я хочу сказать, что в группе всегда существует ложная демократия. Роли чётко не определены.

В общем, в Eagles все приносили вещи к Хенли, он был гением текстов, у него степень по английской литературе, он мог сделать из сырого материала законченную историю. А я никого не поощрял что-либо делать в Eagles, я просто давал ему (Хенли) послушать мою музыку.

Musician: Он называет тебя «Клеем».

Фрай: Думаю, так и есть. Это очень приятно. Это еще одна причина, почему я не мог понять напряги других музыкантов в группе, потому что я всегда был последовательным. И почему остальные не могли посмотреть на вещи со стороны и делать как следует то, что умеют. Меня это всегда раздражало. Они перестали работать на полную отдачу. Помимо того, что я был клеем, я всегда говорил: «Ты поешь это, я буду играть соло здесь – не я, я бы с удовольствием, но…». Бас-гитаристы никогда не доставляли нам никаких неприятностей. Только гитаристы.

MusicianТы тот, кто, по сообщениям, отклонил два предложения от US Festival о воссоединении Eagles, а недавно сказал Полу Гриулу из Billboard: «Если бы Eagles пёрнули в мешок, лейблы постарались бы сделать из этого стереомикс и спросили меня, что я хочу поместить на вторую сторону сингла». В этом состоит твоё отношение к воссоединению Eagles?

Фрай: Дело в том, что если Eaglesсуждено собраться, это должно случиться по правильным причинам. Я думаю, будет ужасно, если мы сделаем это только ради денег. Парни из этой группы не позвонят мне и скажут: «Ну и дела, мы пропустили столько музыки. Как думаешь, мы могли бы собраться вместе и сделать несколько благотворительных шоу для Алана Крэнстона?» US Festival дважды предлагали нам много денег, но не в деньгах дело. Я думаю, что проблема в парнях, которые хотят воссоединить Eagles. И для Дона дело не в деньгах. Он понимает, что происходит. Я очень сильно уважаю его, и причина, что и он и я мало говорим, состоит в том, что «Орлы» были нашими общим интересом, а не потому, что у нас какие-то разногласия. Там много других факторов. Не будем о них говорить.

MusicianВ конечном счёте, можно ли сказать, что Eagles — это ты и Дон, а остальные лишь сайдмены?

Гленн Фрай: Можно так сказать, я тоже так думаю.

 

Читайте другие мои переводы.

Подписаться
Уведомить о
guest
0 Комментарий
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии