Роджер Уотерс дал интервью для нотного издания альбома Wish You Were Here.
Бессвязный разговор с Роджером Уотерсом обо всём на свете
Автор: Ник Седжвик
NS: Предлагаю хорошую идею начала разговора, Роджер! Почему прошло два года, прежде чем Флойд записали новый альбом после «Dark Side of the Moon»?
Роджер Уотерс: Очень хороший вопрос, я очень рад, что ты спросил меня, что … э…
NS: Не торопись… не волнуйся…
Роджер Уотерс: Очень трудно, не заглядывая в дневники, вспомнить всё, что происходило… Я не прикалываюсь, я честно не могу вспомнить. Это же был 1973 год, когда вышел «Dark Side of the Moon»? Январь 1973 года, сейчас октябрь 75-го, в январе 75-го мы начали запись «Wish You Were Here»…
NS: Я помню, как заходил в студию E.M.I. зимой 74-го, и группа записывала материал с бутылками и резинками… период, о котором я говорю, предшествовал французскому туру в июне 74-го.
Роджер Уотерс: Ах, да! Ответ следует искать здесь… (большой вдох)… Ну, Ник… это была неудачная попытка сделать альбом немузыкальными средствами. Казалось бы, хорошая идея, но не получилось. Наверное, потому что нам следовало сделать перерыв.
NS: Почему?
RW: Да, просто устали и надоело…
Источник: http://instantsteve.blogspot.com/2011/08/darkside-of-pink-floyd-at-teignmouth.html
NS: Продолжай… сойти с дороги?.. сделать передышку?
Роджер Уотерс: Да. Но я не думаю, что мы сделали это абсолютно сознательно. Я думаю из-за того, что «Dark Side of the Moon» оказался настолько успешным, нам показалось, что настал конец. Конец пути. Мы достигли точки, на которую были нацелены с подросткового возраста, и ничего нового невозможно сделать в плане рок-н-ролла.
NS: Вопрос денег?
Роджер Уотерс: Да. Деньги и лесть… ну, такие продажи – мечта каждой рок-н-ролльной группы. Конечно, некоторые группы делают вид, что это не так. Недавно я читал статью или интервью с одним из Genesis, после того, как Питер Гэбриэл ушёл, и он упомянул Pink Floyd. В статье красиво написано, что если вы слушаете альбом Genesis, вы должны сидеть и слушать, эта музыка не для фона, в отличие от высококлассной музычки PF или «Tubular Bells», и я подумал: «Ага, я помню, как много лет назад никто не покупал то, что мы делали». Мы были глубоко убеждены, что делаем отличную музыку, с большой буквы О, и конечно, люди не покупают нас, потому что люди не покупают отличную музыку. Может быть я ошибаюсь, но по моей теории, если Genesis когда-либо начнут продавать большое количество альбомов после ухода Питера Гэбриела – их Сида Барретта, если хотите, – то молодой человек, который давал это интервью, поймёт, что он достиг определённого конца с точки зрения цели, к которой стремился, и вся эта тема насчёт хорошей музыки – полнейшая туфта. В любом случае, это мои чувства. И «Wish You Were Here» получился вопреки тому, что мы кончились.
NS: Что же побудило вас вернуться в студию?
Роджер Уотерс: Скука. Надо было что-то делать. Когда много лет ты привык вкалывать как лошадь и достиг всего, ради чего трудился, всё равно необходимо продолжать, потому что ты понимаешь, что место, куда ты попал, не такое, каким ты его себе представлял…
NS: Во время вашего отпуска никто не думал, что группа соберётся как бы «сама по себе» и изобразит нечто?
Роджер Уотерс: Это так давно… трудно вспомнить, но я думаю, мы чувствовали что-то подобное… что кто-нибудь в конце концов придумает что-нибудь. Интересно, что когда мы, наконец, записали альбом, альбом (Wish You Were Here) рассказывает о бесплотных попытках, потому что на альбоме никого из нас не было, или мы присутствовали всего лишь номинально. Из нашего неприсутствия мы выработали привычку – и до сих пор цепляемся за эту привычку – быть Pink Floyd, которые снова перебираются в другую область, потому что я определенно думаю, что в начале сессий WYWH большинство из нас не хотело быть там. Мы хотели быть где угодно, но не там. Я не был счастлив быть там, потому что у меня было чувство, что мы не вместе, группа не была единой.
NS: Шаг за шагом, как же создавался альбом?
Роджер Уотерс: Мы провели несколько репетиций в студии на Кингс-Кросс, начали играть вместе и писать, как прежде. Таким образом была написана «Echoes», «Shine On You Crazy Diamond» сочинили точно так же, со странными маленькими музыкальными идеями от всех членов группы. Первая главная фраза пришла от Дейва, первая громкая гитарная фраза на альбоме стала отправной точкой, из которой родились разные части «Shine On».
NS: В то время, когда группа писала эту вещь, вы её задумывали для тура или альбома?
RW: Я рад, что ты спросил, потому что ты напомнил мне, что мы собирались отправиться в британский тур (октябрь — декабрь ’74) и к тому моменту у нас должен был быть новый материал. Таким образом, мы готовились для турне.
NS: Было несколько других песен…
RW: Да. «Raving and Drooling» и «You’ve Gotta Be Crazy». «Raving and Drooling» я написал дома. Дэйв придумал хорошую последовательность аккордов, я написал слова, затем мы принялись за «You’ve Gotta Be Crazy».
NS: Именно тогда было решено, что эти три песни будут основой для нового альбома?
Роджер Уотерс: Да, так мы думали долгое время… пока ездили в турне.
NS: Когда планы изменились?
Роджер Уотерс: Когда мы пришли в студию. Январь 75-го. Мы приступили к записи, работа шла утомительно и мучительно, все скучали. Мы несколько недель продолжали работать, несмотря на апатию, а затем дошли до точки. Я чувствовал, что мог сохранить заинтересованность в проекте только в случае, если в альбоме отразится происходившее: никто не глядел друг другу в глаза, все работали чисто механически… Поэтому я предложил внести перемены – не делать две другие песни, но постараться сделать некий мост между первой и второй половинами «Shine On», и соединить их материалом, который отражал бы наше состояние. Таким образом появились «Welcome to the Machine», «Wish You Were Here» и «Have a Cigar».
NS: «Shine On» изначально посвящена состоянию Барретта или нет?
RW: Да.
NS: А другие песни на схожую тему?
Роджер Уотерс: Это было очень странно. Тексты песен написаны – и песни частично о Сиде, частично о чём угодно – я не знаю, почему я начал писать тексты о Сиде… Я думаю потому, что та фраза Дейва была очень печальной, и она просто… я понятия не имею… но это было задолго до записи «Wish You Were Here», когда состояние Сида можно было рассматривать как символ общего состояния группы, то есть очень фрагментированного. «Welcome to the Machine» про «нас и них» и каждого, кто вовлечён в процесс.
NS: А «Have a Cigar»?
Роджер Уотерс: Принимая «Shine On» в качестве отправной точки и желания написать что-то в тему с «Shine On», т.е. как человек поддаётся давлению жизни в целом и в рок-н-ролле в частности… когда я писал, мы только приехали из американского тура, и меня познакомили со стилем бугалу…
NS: Нет, Роджер … скорее ты написал её после английского турне, потому что «Have a Cigar» была включена в «Shine On» во время американского тура в апреле 75-го…
Роджер Уотерс: Ах, да! Я не мог это сделать. Это интервью. В моей голове каша, приятель. Я не могу ответить на эти вопросы. Я не знаю! … Я не знаю ответы на вопросы. Я должен пойти домой и разобраться во всём. Я должен очень тщательно подумать, и тогда я сделаю заявление для прессы. Боже, Питер (Питер Барнс, издатель Floyd Music, продюсер Song Book), мне очень жаль. Я хотел дать это интервью. Я хотел, чтобы оно получилось хорошим, связным, дружелюбным интервью для покупателей, но у меня в башке каша… нет, не каша, я просто не могу охватить взглядом всю эту хреновину… ерунда всё это, когда, как и почему… Вы знаете, медиа — это не сообщение, кто это сказал, Маршалл? Я имею в виду, на всё воля Божья… (пауза на смех)
NS: Слушай, Роджер, что ты скажешь на обвинения в счёт альбома, что вы кусаете руку, которая кормит… что позиция, которую ты принимаешь в большом количестве текстов, весьма сомнительна, учитывая характер вашего успеха?
RW: Почему? Кусать руку звукозаписывающих компаний?
NS: Руку бизнеса…
Роджер Уотерс: Не бизнес кормит меня, понимаешь? Люди, которые покупают записи, они нас кормят. Я имею в виду, мне нравится верить, что люди, которые покупают записи, слушают тексты и некоторые из них подумают: да, это чертовски верно, или в этом есть доля правды, и это всё, что действительно имеет значение. Некоторые тексты даже направлены на определённых покупателей, правда не на этом альбоме, но часть моих песен ещё не записана. На альбоме песни в основном направлены на своего рода неодушевленные существа – бизнес. И бизнес не кормит нас. Публика питает нас, вопреки бизнесу. Общественность кормит, и бизнес. Люди, которые покупают записи, кормят всех.
NS: Так разочарование, подразумевающееся в альбоме, только разочарование в бизнесе?
Роджер Уотерс: Я никогда не питал никаких иллюзий, как думает бизнес. Я могу заблуждаться, в масштабе самой группы. Как я уже говорил о парне из Genesis, который думает, что в них есть что-то особенное… Я думаю, он сказал, что их музыка требует внимательного прослушивания. Вы не можете разговаривать, пока она играет. Я знаю, я тоже когда-то чувствовал то же самое про нашу музыку, т.к. я с трудом слушал интервью, которые давал раньше, и сидел и смеялся над собой. Вы знаете, двадцатилетние сосунки разглагольствуют о дерьме, куче дерьма среднего класса, о «качестве», делая качественные суждения о том, что мы делаем. И когда один или два эксперта говорят, что мы играем настоящую музыку и на голову выше средненьких рок-н-ролльных групп, или ставят нас в сторону от мейнстрима, как нечто особенное и важное. Тогда я был очень рад поверить в это. Но это абсолютная чушь. Сегодня электропоп задаёт тон в музыке. Никто не пишет современные произведения для симфонических оркестров… некоторые люди могли быть заинтересованы, но их чертовски мало, и разногласия, которые всегда существовали между популярной музыкой и серьезной музыкой, их больше нет. Нет ничего более серьезного, чем Леннон в его серьёзности. Если вы ещё более серьезны, лучше бросьтесь под поезд.
NS: Я хотел бы узнать больше о трудностях в студии в начале работы над «Wish You Were Here».
RW: Я думаю то, что мы сделали это – стали очень успешными – и было отправной точкой. Но добившись успеха, если бы мы все признались себе, что ради этого и работали, мы могли бы изящно распасться в этой точке. Но мы не можем, и причина, почему мы не можем… ну, есть несколько причин. Я не думал об этом очень скрупулёзно, но я бы сказал, одна из причин: если у вас есть потребность стать супергероем в собственных глазах, да и в глазах других людей, а также, когда вы достигнете цели, и потребность никуда не исчезнет, то вы постараетесь остаться супергероем. Я думаю, это касается всех нас. Кроме того, когда вы в группе восемь лет, и все пашут, чтобы вместе добраться до вершины, очень страшно уйти и заняться чем-то другим. Это приятно и безопасно, тепло и легко… в основном легко. Если мы четверо собрались вместе и выпустили запись без нашего имени, нам пришлось бы чертовски трудно. Название Pink Floyd, это не мы, четыре отдельных человека, но название Pink Floyd стоит миллионы фунтов стерлингов. Название стоит один миллионов проданных альбомов, любой наш альбом. Даже если мы просто запишем кашель, миллион человек купят её просто из-за названия. И если кто-нибудь уйдёт, или мы разойдёмся, это касается наших собственных ресурсов, а не имени. Никто из нас не уверен в наших ресурсах, безумное число людей в рок-н-ролле не уверены в своих ресурсах. Они пытаются доказать, что они большие и привлекательные… Я имею в виду, я знаю, что я большой и привлекательный, Ник, но я беспокоюсь о некоторых других парнях… (смех в зале)… Вот почему я остаюсь в группе… Я беспокоюсь о других, что станет с ними… (смех)
NS: Приняв решение связать «Shine On», далее альбом пошёл довольно легко, так или нет?
Роджер Уотерс: Да. Довольно быстро и легко. Сперва «Have a Cigar»… на самом деле пришёл текст к «Wish You Were Here». Просто текст на листе бумаги, несколько куплетов и пара слов. Его отложили, затем «Have A Cigar». Когда мы изменили план, у нас состоялась большая встреча – мы все сели по кругу и много высказывались, и я делал заметки о том, что каждый говорил. Это была встреча о том, что НЕ происходит и почему. Дэйв всегда чётко говорил, что хочет сделать две другие песни, — он так толком не въехал, о чём я говорил. Но Рик понял и Ники понял, и он был меньшинстве, поэтому мы пошли дальше.
NS: Сессии прошли в два блока?
RW: В два блока. С середины января до середины марта. Американский тур, а затем еще месяц (май) в студии, другой американский тур, затем мы вернулись и закончили альбом. Потребовалось три недели, по-моему.
NS: Сколько ваших альбомов возникло спонтанно в студийной работе, и сколько задумывалось до записи?
RW: Невозможно обобщить. Например, «Have A Cigar». Куплеты (мелодия и слова) были написаны до того, как я сыграл их остальным. Кроме материала до и после вокала, закончили вещь в студии. То же самое с «Welcome to the Machine» – стихи были написаны, но вход и выход – в студии. «Dark Side» в гораздо большей степени – совместная работа. Мы бесконечно сидели в комнате и набрали много музыкальных тем, я предложил общую идею и написал слова. Возложив тексты на разные куски, мы решили, каков будет порядок, как свяжем их между собой. В тот раз не концепция пришла первой, а затем мы её проработали .
NS: Есть ли правило, что на первом месте – музыка или лирика?
RW: Нет, либо сперва музыка и тексты следом, или музыка и слова приходят вместе. Только один раз текст был написан первым – в «Wish You Were Here». Но это необычно, такого не происходило раньше.
NS: Почему вы позвали Роя Харпера петь вокал на «Have a Cigar»?
RW: …многие люди думают, что я не могу петь, да и я сам так считаю немного. Я смутно представляю, что такое пение. Я знаю, мне трудно найти тональность, и я знаю, мой голос не очень приятен в чисто эстетическом плане, а Рой Харпер в то время записывал свой альбом в другой студии EMI, он наш приятель, и мы подумали, что он, наверное, мог бы поработать для нас.
NS: Но вы также использовали Стефана Граппелли где-то на альбоме?
Роджер Уотерс: Да. Он находился этажом ниже, когда мы писали «Wish You Were Here». Дейв предположил, что в конце должна быть кантри-скрипка и нам следовало попробовать эту идею. Стефан Граппелли находился внизу, в студии номер один писал альбом с Иегуди Менухиным. За Граппелли присматривал один австралиец, с которым мы познакомились на гастролях, поэтому мы подумали, что мы сможем заполучить Граппелли. Так что после долгих переговоров о гонораре его удалось затащить – он как старый профессионал пытался перевернуть нас, ему это удалось в определенной степени. Но это было замечательно, что он пришёл и поиграл немного.
NS: Его не слышно на альбоме.
RW: Его можно услышать, если вслушаться очень, очень, очень внимательно в самом конце «Wish You Were Here», можно услышать скрипку, после того как ветер начинается – так просто! Мы решили не указывать его имя, потому что подумали, что это может его немного оскорбить. Хотя, он получил 300 долларов.
NS: Я хочу спросить о твоём сочинительстве. Как ты работаешь? Ты сидишь и думаешь: – Ага! Сегодня я напишу песню?
RW: Иногда. Иногда я думаю: так! Иду беру гитару и порой это работает. Обычно что-то вспыхивает в моей голове, и я думаю, лучше это записать, а потом я иду и беру гитару. Слово, фразу, мысль, или идею. Как только вы получили пять слов или ряд слов, которые содержат идею… как «иди сюда, мой мальчик (‘come in here, dear boy’)», то с этого момента становится довольно легко – хотя бы сделать один куплет. Трудно написать другой куплет, и ещё один. Вот первый легко.
NS: А как насчет двух песен, которые не были включены в альбом?
RW: Я думаю, что мы их запишем, и есть несколько других песен, которые я хотел бы записать с Флойд.
NS: Что? Ещё альбом в ближайшие двенадцать месяцев?
RW: Ну да, в ближайшие несколько месяцев, у меня есть чувство, мы сможем выдать быстренько новый альбом… одним ударом… окей, ты начал спрашивать меня, почему два года после «Dark Side» и в словах «почему бы и нет?» выражены мои чувства по этому поводу. Все эти идиотские глупости в прессе о том, что «ждали так долго». Конечно, некоторые люди ждали так долго, но это важно только потому, что многие люди покупают альбомы. Это важно только для долбанных газет и экспертов, потому что многие люди покупают пластинки.
NS: Как ты думаешь, Флойд будут давать снова концерты?
RW: Я понятия не имею… пока что-то довольно колоссальное не случится.
NS: Ты лично хочешь работать дальше с Флойд?
RW: У меня был период, когда я вообще не хотел играть с Флойд. Чувство настолько сильное, но на прошлой неделе меня озарили смутные вспышки, чувство, что я мог бы сыграть. Но когда эти вспышки ударили в мою голову, я вспомнил, как ужасно себя чувствовал на последнем американском туре, когда тысячи и тысячи и тысячи пьяных детей били друг другу морды. Я чувствовал себя ужасно, потому что это не имело ничего общего с нами, – я думаю, что между нами и ними не было никакого контакта. Нет больше контактов между нами и ими, чем ними и… Я как раз собирался сказать, Rolling Stones и ними. Там, очевидно, есть контакт между Миком Джаггером и публикой, но это странно и это не тот контакт, с которым я хочу иметь дело. Мне не нравится. Мне не нравится суперзвёздная истерия. Мне не нравится идея продавать эту мечту, потому что я знаю – это нереально, потому что я здесь. Я на вершине… Я – мечта, и не стоит мечтать об этом. Не так, как они думают. Вещь «я хочу быть певцом рок-н-ролла» рок-н-ролл продаёт и продаёт. Частично за счёт музыки, но в основном из-за продажи этой чёртовой мечты.
NS: Многие люди отметили грусть альбома.
Роджер Уотерс: Я рад, что… Я думаю, что мир – очень, очень грустное, мать его, место… В данный момент я пытаюсь отойти от этого… Мне очень жаль Сида, а раньше не было. В течение многих лет я видел в нём угрозу из-за всякой ерунды, которую писали о нём и о нас. Конечно, он был очень важен, и группа никогда бы началась без него, потому что он писал весь материал. Группа не могла случиться без него, но с другой стороны, она не смогла бы идти дальше с ним. Важен он или не важен с точки зрения рок-н-ролльной антологии, но он, конечно, не настолько важен, как люди говорят, с точки зрения Pink Floyd. В общем, он меня пугал. Но когда он пришел на сессии «Wish You Were Here» – что иронично само по себе – увидеть этого классного, толстого, облысевшего, сумасшедшего человека… в первый день я был в слезах… «Shine On» не совсем о Сиде – он всего лишь символ всякой крайности, в которую впадают люди, потому что это единственный способ справиться с чёртовой печалью – чем является современная жизнь, уйти от неё полностью. И я обнаружил, что очень печально… я думаю, потому нас ругают так много сейчас. Я думаю, что люди, пишущие для газет, не хотят знать правду, потому что они зарабатывают на жизнь на рок-н-ролле.
NS: И они не хотят знать реальную историю Барретта / Pink Floyd?
RW: Безусловно, они не хотят знать реальную историю Барретта… нет фактов в истории Барретта, так что вы можете сочинить любую историю, которую хотите – и они так делают. Только смутная основа. Сид был в группе, он писал материал для первого альбома, 80% – вот и всё. Только один альбом, и этого люди не понимают. Это первый альбом, и один трек на втором. Вот и всё, больше ничего.
NS: Некоторые отзывы были особенно резкими на «Shine On»… назвав его оскорблением Сида.
RW: Правда? Я не видел, но могу себе представить, потому что это так легко для них. Это одна из самых лучших историй рок-н-ролла: мы очень успешные и потому что мы очень успешные, мы очень уязвимы для атак, и Сид – это оружие, которое используется для нападения на нас. В этом есть некая пикантность – и это то, что продаёт газеты. Но это так легко, потому что фактов нет – одни слухи, и никто из них ничего не знает, но это их не останавливает. Кто-то написал один раз, а остальные поверили. Все эти вещи о Сиде, придумавшем спейс-рок, просто полная хрень. Он увлекался Хилэром Беллоком, и все его вещи было довольно причудливыми – они довольно глубоко уходят корнями в английскую литературу. Я думаю, у Сида была одна песня, имеющая отношение к спейс-року – «Astronomy Domine» – и всё. Вот общая сумма всего, что написал Сил о космосе и еще вся эта грёбаная мистика о том, как о был отцом всего этого. Это просто куча старой ерунды – всё это было потом. Есть ещё инструментальный трек, который мы придумали вместе на первом альбоме – «Interstellar Overdrive» – всего лишь название. Видишь ли, на самом деле это абстрактная пьеса с приложением в виде межзвёздного названия. А им по фигу… Я очень рад, что люди ухватили грусть альбома, который дает мне печальное чувство удовольствия, – что некоторые люди, которые слушают альбом, уловили это чувство.
Не те суки, пишущие в газетах: «Господи, мы так долго ждали», а потом начинают говорить о грёбаном гитарном соло в странных выражениях. Они, очевидно, не понимают, о чём оно. Гитарная фраза Дейва, вдохноввшая целую композицию, – очень печальная фраза. Я думаю, мы живём в скорбные дни. Ситуация не улучшается, становятся всё хуже. Семидесятые – очень мрачное десятилетие. Бог знает, чем окажутся восьмидесятые. Альбом дался нам с трудом, чертовски тяжело, потому что в течение первых шести недель сессий «Shine On», не соло саксофона, которое добавили потом, но основной трек было чертовски тяжело сделать, потому что мы выпали, и это слышно. Я всегда слышу это. Своего рода механическое и вынужденное участие. Вот почему я так рад, что люди воспринимают эту печаль – что назло себе нам всё же удалось получить что-то, нам удалось выпустить на виниле то, что происходило на этих сессиях. После того как мы признали, что мы уклоняемся от темы по ходу сессии, она стала интересной, для меня во всяком случае, потому что тогда это была отчаянная, мать её, борьба в попытке сделать что-то хорошо. На самом деле мы израсходовали слишком много энергии до этого момента для того, чтобы быть в состоянии вообще сделать это. К моменту окончания работы, после второго американского тура, во мне не осталось ни грамма творческой энергии, пару недель реальной, мать её, пытки.
NS: Кошмар состоял в отсутствии понимания, зачем?
RW: Абсолютно. Вот почему получилось хорошо. Символ того, что происходило. Опыт большинства людей состоит в попадании в точку, в которую другие прибывают откуда-либо, не зная, что они делают и зачем. И мы делали «Wish you Were Here» как все – полные сомнений и неопределенности. Вы знаете, мы и так не знаем, что происходит…
NS: То есть вы всего лишь выполняли контракт?
RW: Не совсем, потому что мы не обязаны записывать альбомы. Выполнение контракта перед самими собой, если хотите. Потому что, хотя юридически мы не должны никому ничего, мы должны сделать что-то, иначе мы убьём себя.
WYWH Songbook, октябрь 1975
