В продолжении темы: Стив Джобс в интервью, датированном 1984 годом. Год, когда вышел «Макинтош», а рекламный ролик «1984», снятый Ридли Скоттом, считается едва ли не лучшим за всю историю рекламы. Интересно, но уже тогда в словах Джобса промелькнул образ планшетника, которым сегодня болеют миллионы людей. Короче говоря, читайте и наслаждайтесь словами выдающегося человека.
В 1984 году спустя несколько месяцев после того, как Стив Джобс представил свой первый «Мак», Том Зито взял интервью у 29-летнего молодого человека для журнала «Access», специального выпуска «Newsweek». Интервью вышло под заголовком «Взрыв по ту сторону баксов, жизнь по ту сторону стиля», в нем Джобс откровенно рассказал о рождении Силиконовой долины, айбиэмизации Америки и определении слова «ботаник».
Стив Джобс: Взрыв по ту сторону баксов, жизнь по ту сторону стиля
Том Зито
Ни одно техническое достижение не захватило так быстро воображение американцев, как персональный компьютер, и не заставило раскрыть свои кошельки. Наряду с космической программой, положившей начало компьютерным разработкам, эти новые устройства информации стали символом возвращения Америки к технологическому превосходству – месту, казалось бы, потерянному за последнее десятилетие импортных телевизоров, видеокамер, цифровых часов и плееров.
Зеркальным отражением этого возрождения стал новый образ жизни вокруг индустрии персональных компьютеров, более всего заметный в Силиконовой долине, что в 45 милях к югу от Сан-Франциско, где подрезка фруктовых садов превратилась в плодородный полумесяц исследований и разработок. Долина – это странное сочетание трудоголизма и показного потребления, джакузи и пробок на дорогах. Технологическое видение и конкуренция настолько переплетены, что местные жители называют место Силиконовое Ущелье.
Ни один человек не стал большим Символом этой земли возможностей, чем Стивен Пол Джобс, 29-летний соучредитель и председатель правления Apple Computer. Джобс, усыновленный парой из среднего класса в Маунтин-Вью, штат Калифорния, вырос на Литтл Ричарде, Бобе Дилане и технологиях. Во многих отношениях он был типичным, хотя и молодым, продуктом контркультуры 60-х. Он экспериментировал с наркотиками, бросил колледж на первом курсе и смог найти работу, лишь откликнувшись на объявление Atari, обещавшей: «Получайте удовольствие и зарабатывайте деньги».
Тем не менее, в поисках более высоких истин, Джобс недолго пробыл в Atari. Затем он отправился в Индию, где обрил голову. В 1975 году Стив вернулся в Штаты и приступил к созданию домашних компьютеров вместе с другом, блестящим Стивеном Возняком, инженером компании Hewlett-Packard.
В начале 1977 года они основали Apple Computer, быстро ставшей одной из доминирующих сил в сфере персональных компьютеров. В 1981 году на рынок вышла IBM и приняла участие в борьбе между, по словам Джобса, «новаторами и синими костюмами». Конкуренция так накалилась, что в прошлом году акции компании Apple упали почти на 50 пунктов, когда IBM, казалось бы, определила стандарты для персональных компьютеров на рынке.
Ни один человек не стал большим Символом этой земли возможностей, чем Стивен Пол Джобс.
Однако, с выходом в январе «Макинтоша», Apple начали агрессивную контратаку рекламным роликом «1984», в котором женщина бросает молот в экран с образом Большого Брата Оруэлла. Джобс утверждает, что Apple продаст в этом году на полмиллиарда долларов – 250,000 «Маков», что значительно меньше спроса на рынке и превышает первоначальные ожидания Apple. Не менее вдохновляющей для Джобса оказалась судьба «Apple II», испытанного продукта компании, который просто «убил» IBM PC. За семилетнюю историю компании было продано два миллиона компьютеров «Apple II», и в апреле прошлого года на вечеринке в честь «Apple II навсегда», компания представила новую портативную версию Apple II, которая может работать без аккумуляторной батареи. Чтобы не отстать, недавно IBM представила портативную версию своего ПК. В общем, чипы будут летать.
Действительно ли компьютерный бизнес такой безжалостный, как может показаться?
Нет, не сегодня. На мой взгляд, ситуация похожа на реку. Когда река движется быстро, в ней мало ила и водорослей, но когда течение замедляется и становится застойным, в нём начинает много чего расти, вода темнеет. По сути река очень похожа на беспощадную природу политики. И сейчас наш бизнес движется очень быстро. Вода довольно чистая, и там не так много жестокости. Зато очень много места для инноваций.
Считаешь ли ты себя новым астронавтом, новым американским героем?
Нет, нет, нет. Я просто парень, который, вероятно, стал бы средненьким поэтом на Левом Берегу. Я как бы ушел на запасный путь. Для начала, парни из космоса, астронавты, были технарями. Джон Гленн не читал Рембо, но поговорите с людьми из компьютерного бизнеса, и вы поймете, что они хорошо разбираются в философской традиции последних 100 лет и социологической традиции 60-х.
Здесь происходит, что-то, что меняет мир, и мы находимся в самом эпицентре. Это, наверное, ближе всего к Вашингтону времен Кеннеди, или что-то вроде этого. Теперь я начинаю походить на Гэри Харта (американский политик, сенатор, участник президентских кампаний – прим.пер.).
Ты его не любишь?
Харта? Нет, я не не люблю его. Я познакомился с ним около года назад, и у меня создалось впечатление, что в нем немного содержания.
Так кого же ты хочешь видеть…
Я никогда не голосовал за кандидата в президенты. Я ни разу не голосовал за всю свою жизнь.
Как ты думаешь, справедливо ли, что людей здесь в Силиконовой долине, как правило, обзывают ботаниками?
Я думаю, это устаревшее понятие. В 60-х люди может и соответствовали этому ярлыку, и даже в начале 70-х, но сейчас дело обстоит не так. Теперь они – люди, которые могли быть поэтами, если бы жили в 60-х. И они смотрят на компьютеры, как на средство самовыражения, а не на язык, не на математику, и не на написание социальных теорий.
Как тут развлекаются? Я заметил, что множество тех, кто работает на вас, или играют музыку или очень сильно её любят.
Ага. И большинство из них также левши, чтобы это ни значило. Почти все действительно выдающиеся компьютерные технари являются левшами, насколько я знаю. Разве это не странно?
Ты левша?
Я – амбидекстр.
Но почему музыка?
Если вы хотите понять что-то неизвестное ранее, то вы должны построить концептуальные строительные леса. И если вы пытаетесь создать компьютер, вы в буквальном смысле должны погрузиться в тысячи деталей; вдруг, когда строительные леса забираются достаточно высоко, процесс становится понятнее и проще, и вот тогда начинается прорыв. Это ритмический опыт, или же опыт, где все связано со всем остальным, все вокруг переплетено. И это такой хрупкий, нежный опыт – очень похоже на музыку. Но вы никогда не смогли бы описать его никому.
В 1977 году ты сказал, что компьютеры – ответ на возникающие вопросы. Что-то изменилось с тех пор?
Компьютеры, что мы имеем сегодня, это инструменты. Они – передатчики ответов: вы просите компьютер сделать что-либо, и он будет это делать. Следующий этап: сделать компьютеры «агентами». Другими словами, словно внутри ящика будет сидеть маленький человек, который предвидит ваши желания. Вместо того, чтобы помочь вам, он проведет вас через большие объемы информации. Словно у вас есть маленький друг внутри коробки. Я думаю, что компьютер как агент созреет к концу 80-х, началу 90-х.
Ты как-то говорил о желании иметь компьютер, который мог сидеть в игровой комнате ребенка и быть приятелем ребенка.
Забудьте про детей, я сам как ребенок! Я всегда думал, что было бы действительно замечательно иметь маленький ящик, что-то вроде доски, которую можно носить с собой. Вот бы получить одну из таких вещей, когда тебе 10 лет! Ты включаешь эту штуку, и она спрашивает: «Где я?» А ты ему говоришь, что вы в Калифорнии, а она спрашивает: «О, а ты кто?»
— Меня зовут Стивен.
— Правда? Сколько тебе лет?
— Мне 10.
— Что мы здесь делаем?
— Ну, мы на перемене, и скоро должны вернуться в класс.
— Что такое класс?
Вы бы начали рассказывать о себе. А она бы просто хранила всю информацию о вас и, возможно, вскорости поняла, что каждую пятницу вы любите делать что-то особенное, и, возможно, вы хотите, чтобы вам помогли. Так что в третий раз эта штука спросит: «Ты хочешь, чтобы я делала это за тебя каждую пятницу?» Ты отвечаешь: «Да». И она становится невероятно мощным помощником, будет с вами всюду, куда бы вы ни пошли. Эта коробоча хранит большую часть необработанной информации о вашей жизни, ту, что вы хотите сохранить, но потом начинает делать связи между частями (информации), и однажды, когда тебе исполнится 18, и ты только что расстался со своей подругой, скажет: «Знаешь, Стив, это произошло три раза подряд».
Ты вырос в странном месте, в окружении всех этих технологий.
Да. Сосед моих родителей проводил исследования в области солнечных батарей. На самом деле, у меня было довольно обычное детство. Хорошо вырасти здесь. Я имею в виду, что воздух очень чистый, ты как бы живешь немного в деревне.
В детстве осознавал ли ты какое-то формирование социальной структуры, что есть люди, которые работали в силиконовом бизнесе, и те, кто не был там?
Хм, нет. Понимаете, в начале 60-х не было такого понятия, как силиконовый бизнес (на самом деле, корректнее будет назвать кремниевый, поскольку silicon переводится в первую очеред, как кремний – прим.пер.), тогда мне было 5-10 лет. Существовала электроника. Кремний, как отдельный элемент электроники, на самом деле не проявлялся до самых 70-х.
Как это повлияло на местную культуру?
Ну, Силиконовая долина превратилась в сердце электронной промышленности, которая является второй по величине отраслью в мире, и скоро обгонит сельское хозяйство и станет лидером. Так, Силиконовой долине суждено стать технологической метрополией. В этом есть и плюсы, и минусы. Это очень печально в том смысле, что Долина, вероятно, находится ближе всего к Эдемскому саду в одной точке времени. Но не более.
Почему?
Потому что теперь у нас слишком много квадратных миль из бетона и асфальта.
Связано ли это как-то с беспощадностью бизнеса?
Нет.
Тогда не из-за того ли, что многие люди поняли, что здесь можно сделать легкие деньги?
Прежде всего, все происходит по нарастающей, не так ли? Ничего не происходит сразу. Но люди не создают компании только, чтобы сделать деньги. Я имею в виду, они начинали бизнес с очень романтическим представлениями. И вовсе не из-за денег. Никто не говорит себе: «Точно! В следующий понедельник мой друг и я собираемся создать компанию, чтобы заработать кучу денег».
Нет, но ты не думаешь, что останешься прежним, если все твое богатство состоит из одного фургона «Фольксваген»?
Очевидно, нет. Но это бессмысленный вопрос.
Нет, я предполагаю, что некоторые люди начинали компании, поскольку были очарованы технологиями, а многие другие люди думали, что смогут сделать деньги.
Но не по-настоящему великие компании.
А что, если не деньги, определяет социальную иерархию у вас?
Сочетание изобретения чего-то значительного и построения процветающей организации – правильной компании. Это очень важно. Другими словами – хотя некоторые люди вышли с понятными продуктами – если их компания воспринимается как потогонное производство или проходной двор, это не считается большим успехом. Помните, что моделью выступили Хьюлетт и Паккард. Их главное достижение состояло в том, что они построили компанию. Никто не помнит их первый частотомер, их первый звуковой генератор, их первое то или се. И теперь они продают очень много продуктов, но ни один человек на самом деле не символизирует эту компанию.
Но что символизирует Hewlett-Packard – так это революционное отношение к людям, убеждение, что к людям должно относиться справедливо, что дифференциация между работниками и администрацией должна уйти. И они построили компанию, и они жили этой философией в течение 35 или 40 лет, и именно поэтому они герои. Хьюлетт и Паккард начали то, что в итоге стало Долиной.
Какими навыками, по твоему мнению, ты обладаешь, что позволило тебе добиться успеха?
Я думаю, много ребят сидело в гаражах и думало: «Хм, давайте сделаем компьютер». Почему нам удалось? Мне кажется, мы были хороши в том, что делали, и мы окружили себя очень хорошими людьми. Смотрите: одна вещь, которую вы должны запомнить – мы начинали с очень идеалистическими перспективами сделать что-то самого высокого качества, сделать это правильно с первого раза, что действительно было бы дешевле, чтобы делать это снова. Подобного рода идеи.
Можно конкретнее?
Нет, потому что это слишком специфично. Просто общие чувства, без какого-либо опыта, на который можно было бы опираться.
Не основаны ли они на, например, такой мысли: «Боже, посмотрите, как получилось у Hewlett-Packard?»
Нет, нет, нет. У нас были лишь подобные ощущения. Мы начали двигать компанию по-своему, и оказалось, что это сработало. Мы никогда не теряли из виду, как наш идеализм можно перевести в конкретный результат, чтобы было приемлемо и в более традиционном смысле.
Я думаю, ты построил имидж Apple, как последний крестовый поход против айбиэмизации мира.
Это не совсем верно. Если вы сегодня заморозите технологии, это все равно, что заморозить автомобиль в 1915 году: не было бы ни автоматической коробки передач, ни электрических стартеров. Вы же не хотите, чтобы IBM заморозила стандарты?
Оборотная сторона медали – то, что наша отрасль созрела быстрее, чем любая другая отрасль в истории бизнеса. Когда компании уровня в миллиард долларов могут делать то, что компании в 100 или 10 миллионов долларов не могут. Например, Apple будет тратить больше 100 миллионов долларов в этом году на исследования и разработки, а также выделит свыше 100 миллионов на рекламу. Теперь, IBM будет тратить на персональные компьютеры в одиночку. И если IBM и Apple инвестируют деньги с умом, для компаний уровня 10 или даже 100 миллионов станет сложно идти в ногу с ними.
Есть ли компании, кроме Apple, и IBM, которые могли бы войти на рынок?
AT&T могли бы инвестировать 200 миллионов долларов. General Electric могли бы инвестировать 200 миллионов долларов. Вопрос в том, будут ли они это делать? Будут ли они рисковать? Видят ли они перспективу? Есть ли у них страсть к инновациям?
У вас здесь в 7:30 утра пробки, хотя люди в Долине имеют репутацию расслабленных…
На самом деле люди здесь работают очень много. И я думаю, нужно различать истинных трудоголиков и тех, кто любит свою работу и хочет работать, потому что они получают истинное удовлетворение и радость от нее. Прекрасным примером являются разработчики программного обеспечения. Люди не приходят раньше полудня, но работают до двух ночи. И им это нравится.
Разве ты когда-нибудь не просыпался утром и не говорил себе: «Не вижу больше причин работать до конца жизни. Я заработал достаточно денег, чтобы просто хорошо проводить время и делать все, что захочу?..»
Я полагаю, некоторые люди говорят так. Но вопрос игнорирует все причины, почему люди здесь работают. Деньги значат буквально 25 процентов, не более. Путешествие – это вознаграждение. Это не просто достижение чего-то невероятного. Это процесс делания чего-то невероятного, изо дня в день, возможность принять участие в чем-то действительно волшебном. Я имею в виду, это чувство было у нас. Я думаю, что все в команде «Макинтош» заплатили бы приходить на работу каждый день.
Я говорю без ехидцы, но это очень легко сказать тому, кто владеет 6 900 000 акций Apple.
Тогда пойдите спросите остальных. Вы знаете, Баррелл (Смит, конструктор аппаратной части Мака) и Энди (Херцфельд, создатель операционной системы) завтра могут пойти куда угодно, если захотят! Конечно, они имеют много денег, и они могли бы пойти работать в другое место, если бы этого захотели.
Но здесь у вас есть такой парень, как Энди, который тратит не знаю сколько тысяч долларов на ремонт своей кухни, но никогда не готовит еду в ней!
И что? В чем вопрос?
Я говорю о качестве жизни. Одна из вещей, которая поражает меня в Силиконовой долине, что никто, кажется, не делает ничего, кроме работы.
Многие люди, может, не так поймут мою аналогию, но есть достаточно людей, которые бы с удовольствием имели даже самую черную работу в Манхэттенском проекте в Лос-Аламосе, смотрели бы на тех блестящих людей, работавших тогда там.
Но также много людей хотели бы присоединиться к морской пехоте.
Нет, нет. Существуют важные моменты в истории и быть частью таких моментов – это невероятный опыт. Другими словами, есть более важные вещи, чем приготовление пищи на собственной кухне.
Я просто предполагаю, что в этой Долине сложились очень интересные отношения между работой, деньгами и личной жизнью.
Ну, я не знаю, что такое эта Долина. Я работаю в Apple. Я провожу в компании много часов в день, я не хожу в другие места, и я не эксперт по Силиконовой долине. То, что я вижу – это небольшая группа людей: художников, больше заботящихся о своем искусстве, чем о чем-либо ещё. Это важнее, чем найти подругу, это важнее.., чем приготовление пищи, это важнее, чем вступление в морскую пехоту, это важнее, чем что бы то ни было. Посмотрите, как работают художники. Они обычно не самые «сбалансированные» люди в мире. А теперь… да, у нас есть несколько трудоголиков, которые пытаются избежать прочего. Но большинство людей здесь приняли очень сознательные решения, это действительно так.
Как быстро ты стал миллионером?
Когда мне было 23, мое состояние превышало миллион долларов. В 24 оно перевалило за 10 миллионов, а в 25 оно составило более 100 миллионов долларов.
Как это повлияло на качество твоих свиданий?
Моих свиданий? Ничего не изменилось, потому что я не думаю об этом. С людьми, которых волнуют такие вещи, я никогда не встречаюсь.
Не захватывает ли у тебя дух, что около 10 лет назад ты поехал на какой-то фестиваль на реке Ганг, а в настоящее время управляешь корпорацией в миллиард долларов?
Ну хорошо! Что вы хотите мне сказать? Дайте мне возможные ответы, я выберу один.
Я думаю, количество ответов бесконечно. Мне кажется, что это как-то относится к Энди Херцфельду, который никогда не готовил еду в своей собственной кухне.
Я не знаю, что к чему относится. Энди и я примерно одного возраста, не так ли? Никто из нас никогда не делал раньше целый ряд вещей: никто из нас никогда не был женат, ни один из нас не приходил домой в 5 часов и не тусовался у бассейна. Целый ряд вещей. И мы выбрали, по крайней мере частично, тратить большое количество времени и энергии по-другому, на создание компьютера.
Теперь разные люди делают вещи. Другие приложили свою энергию на создание семьи, и это прекрасно – я бы с удовольствием сделал это сам – или потратили свою энергию на создание карьеры, на создание того или другого. В течение последних двух лет мы вложили свою энергию в создание «Макинтоша», мы думали, что это будет иметь значение для группы людей, которых мы и не знаем. Но когда мы войдем в классы и увидим 50 «Макинтошей», мы почувствуем себя хорошо.
Когда Apple запускалась, думали ли люди об опционах на акции?
Да, конечно. Но не настолько, как сейчас. Apple была первой компанией, которая давала опционы на акции почти всем: каждому инженеру, каждому маркетологу среднего звена и так далее.
Мне кажется, что очень мало людей вкладывают деньги в свои же чипы.
Некоторые – да, а некоторые – нет. Одна из тенденций, которую я увидел, состоит в том, что как только ситуация стабилизируется, когда компания преодолела критические препятствия, некоторые люди продают достаточное количество своих акций, чтобы купить дом или сделать что-то, что не значит многого для них, но может значить что-то, скажем, для их супруга или всей семьи, которая не часто видела этих людей в течение последних двух лет. Они хотят сделать что-то вроде этого: «Эй, то, над чем я работаю, на самом деле очень ценно, это того стоило и к тому же я люблю это, оно создало что-то для моей семьи или для нас обоих».
Многие аналитики и венчурные капиталисты, с которыми я говорил, думают, что ты абсолютно сумасшедший, раз до сих пор владеешь таким количеством акций Apple. Разве это не предмет гордости?
Ну, у меня много акций. Конечно, год назад они стоили вдвое больше, чем сейчас. В прошлом году цена понизилась примерно на 200 миллионов. Я единственный человек, которого знаю, кто потерял четверть миллиарда долларов в год.
И как это на тебя влияет?
Укрепляет характер!
Оригинал статьи можно прочесть здесь. Читайте другие мои переводы редких статей и интервью.
